«Философия войны» в одноименном сборнике

Это расчленение представляло собою лишь одно из проявлений разделения труда, являющегося основным условием прогресса во всех сложных областях человеческого знания. Поэтому, в заключение моего сегодняшнего доклада, я позволю себе высказать следующее убеждение:

Дальнейшее развитие науки о войне, которое выразится в рождении Социологии Войны, неминуемо будет содействовать приобретению науками о ведении войны все более и более практического характера.

Текст приводится по изданию: Головин Н.Н. Наука о войне / / Часовой. — 1933. — № 100–103.

П.И.Залесский

Грехи старой России и ее армии

Павел Иванович Залесский (1868–1928/?/), генерал-лейтенант. Окончил военное училище и Академию Генштаба. Служил на командных и штабных должностях. Активный участник Первой мировой войны, в Гражданской войне участия не принимал. С начала двадцатых годов — в эмиграции. Публицистикой занимался с конца 90-х годов прошлого века. Отличался критичностью материалов и остротой тем.

Революционное движение в России вспыхивало после каждой большой войны, не только неудачной, но и удачной; ибо каждая большая война раскрывала серьезные недостатки русского государственного организма. Так, после победоносной войны 1812–1814 г. в России сорганизовался ряд офицерских обществ, имевших задачу — существенно реформировать ее государственный организм, а в 1825 г. это течение выявилось даже восстанием „декабристов“.

Лучшая часть русского общества давно относилась критически к русским порядкам?. И не одни только картины крепостничества заставляли русских людей желать иных порядков. Были, очевидно, и другие соображения, вытекавшие из оценки событий и явлений русской жизни.

Представьте себе, вам говорят: обстоит благополучно. Молчать, не „Все разговаривать, вас не спрашивают! Да, впрочем, и спрашивать не о чем: мы сами хорошо знаем — что нужно России. А в нужную минуту мы… всех шапками закидаем“!… А в то же время вы видите:

Аустерлиц, Фридланд… Весьма сомнительная война 1811 года… Тяжкая военная эпопея, вернее народное бедствие 1812 г., которое сильно смягчено (вернее — извращено)

* * *

казенными историками и жалкими школьными учебниками»… Война 1813–14 годов также не дает никаких военных образцов русского «искусства» и не демонстрирует талантов русских генералов. Кампания 1854–56 годов дает образцы доблести различных чинов армии (как и все войны), но очень мало искусства и правильной подготовки… О войне 1904–05 годов и говорить нечего: тут и доблесть заметно понизилась…

Очевидно, государственный организм работал неправильно: в нем что-то перерождалось, много не хватало, многое работало несогласно… В общем — большой организм России оказывался слабым при каждом серьезном испытании.

А как же разрослась Россия? Откуда ее завоевания?

Россия, как это вполне понятно, законно и естественно побеждала или низшие культуры: чукчей, вотяков, остяков, юкагиров, самоедов, мордву, чувашей, туркмен, сартов, финнов, персов, курдов и т. п. или разлагавшиеся государства, как например, Польша и Турция, или маленькие страны — как Финляндия (вернее Швеция). Успехи русского оружия над оружием культурных стран (в Семилетнюю войну, в 1799 г. в Италии, в 1813–14 г.) только эпизоды войн, веденных Россией в составе больших Европейских коалиций, и они вовсе не меняют основного закона, который гласит: побеждает культура страны, организация ее армии и воспитание ее народа.

?

Записка Радищева, в царствование Екатерины II.

Записка Барклая де Толли, поданная Государю императору Александру I-му, дает более правильное освещение событиям 1812 года.

* * *

Вот почему лучшие русские люди были недовольны дурными, некультурными порядками России, дурной подготовкой ее армии и полным отсутствием воспитания народа. Но всякая критика русских порядков считалась вредной, а на лучший конец — «самооплевыванием».

Чтобы заткнуть рот своему собеседнику, обыкновенно говорили ему: Мы, русские люди, любим критиковать все свое… Своим мы вечно недовольны… А вот все чужое — очень хорошо. Такова уже наша натура: мы любим «поплевать в самих себя»…

Такие тирады часто приходилось слышать вместо доводов в защиту того, что подвергалось критике.

А то и проще бывало — мать говорила сыну: — Чего ты споришь, волнуешься, доказываешь всем их неправоту, их ошибки? Куда ты лезешь? Чего тебе надо? Ты на хорошем счету у начальства, у тебя, слава Богу, все есть — ты не нищий… А своей критикой ты испортишь себе не только служебную карьеру, но и всю жизнь! Молчи и делай на службе — что тебе приказывают!

Вот мышление большинства матерей, отцов и всех тех скромных людей, которые оберегали покой свой и своих детей, не заглядывая однако далеко, не видя и не предвидя, что общее «благополучие» приведет всех и очень скоро к небывалому несчастью — не только физическому, но и моральному, — к оплеванию души человеческой!.. о если этого не предвидели скромные отцы и матери — люди с малым кругозором, то — как могли этого не видеть власти и все «правящие»?

А между тем власти настойчиво преследовали всякую критику, самую справедливую и спокойную.