Философия возможных миров

Попытки извлечь энергию из сверхплотных упаковок близкодействия предпринимались и в дальнейшем, порой даже с некоторым успехом, хотя опыт христианства в этом отношении и по сей день остается недостижимым. Можно вспомнить обобщение семейных ячеек в пользу классовой солидарности, эта энергия пролетариата смогла дать жизнь Советской России и едва не привела к торжеству мировой революции.

Как обстоит дело с попытками извлечения сейчас? Что ж, происходит нечто по-своему удивительное: всю динамичность современного общества обеспечивает динамо-машина денег, и только она. Стимулы, движущие силы, цели и средства их достижения завязаны на топливо денег, и нет других “электростанций”, столь универсальных генераций человеческой энергетики. Сказать, что энергия семейных ячеек и круга ближних сегодня не используется, – ничего не сказать. Дело в том, что источники экзистенциальной ядерной энергии обесточены, сам круг ближних (и прежде всего в США), по сути, переведен на низкосортную, но очень легко перебрасываемую, транспортабельную энергию денежных расчетов. Близкодействие как таковое улетучивается в своей достоверности, во всяком случае, различия между ближними и дальними, “остальными”, мало-помалу исчезает. Отсюда в равной мере вытекают и очевидные успехи современного американского общества в борьбе с коррупцией, и столь же стремительный распад ближнего круга, достоверности родства и дружества.

Итак, капитал живет за счет похищенной суверенности обещаний. Если исходить из позиций крайней телеологии, важнейшая цель конечного метаморфоза состоит в том, чтобы заполучить себе человекоорудие, говоря словами Даниила Андреева, которому был посвящен один из наших предыдущих конгрессов. Это что-то очень и очень напоминает, и поэтому мы подойдем теперь к предмету с другой стороны. Наш коллега Свен Бутусов говорил о том, какое впечатление произвели на него опыты Тинбергена с выломанными донышками сотовых ячеек. На меня не меньшее впечатление произвели выводы Докинза о влиянии генов паразита на гены организма хозяина. Хочу привести пару цитат из книги Ричарда Докинза “Расширенный фенотип”. Он исследует феномен паразитизма на генетическом уровне на примере улитки и ее типичного паразита, так называемой двуустки:

“Но я подозреваю, что с точки зрения генов понятие ‘паразитизм’ было бы сочтено излишним… И для гена улитки, и для гена двуустки живые клетки улитки будут полезными манипулируемыми объектами внешнего мира…

Двуустки из рода Leucochloridium проникают в рожки улиток – сквозь кожу можно видеть, как они там характерным образом пульсируют. Это провоцирует птиц, являющихся следующим хозяином в жизненном цикле двуустки, на то, чтобы отрывать и съедать пораженные щупальца, принимая их, по мнению Уиклера, за насекомых. Любопытно то, что, по всей видимости, двуустки также манипулируют и поведением улиток. Связано ли это с тем, что у улиток глаза находятся на концах щупалец, или же тут задействованы какие-то менее прямые физиологические механизмы, но так или иначе двуустке удается изменить отношение улитки к свету. Являющийся нормой отрицательный фототаксис уступает у зараженных особей место стремлению попасть на свет. Это выводит их на открытые места, где, предположительно, они с большей вероятностью могут стать добычей птиц, что выгодно для двуустки”[59].

Вот такие странные улитки, выползающие на солнце и провоцирующие птиц. Но странность сразу исчезает, если мы сможем разглядеть, идентифицировать паразитов-двуусток и, что особенно важно, идентифицировать их волю (влияние) в общей картине поведения. Гены двуустки реализуют собственную стратегию приумножения присутствия, они пополняют собственный банк генов, реализуя стратегию паразитизма, не столь уж и редкую в природе. В этой реализации улитки тоже нужны двуусткам (все-таки промежуточный хозяин), но нужны, понятно, как средство, например, как транспортное средство. После чтения Докинза мне почему-то сразу пришел в голову эпизод из гоголевского “Тараса Бульбы” – соответствующий отрывок я тоже хочу процитировать:

“Проезжая предместье, Тарас Бульба увидел, что жидок его, Янкель, уже разбил какую-то ятку с навесом и продавал кремни, завертки, порох, и всякие войсковые снадобья, нужные на дорогу, даже калачи и хлебы. ‘Каков чертов жид!’ – подумал про себя Тарас и, подъехав к нему на коне, сказал:

– Дурень, что ты здесь сидишь? Разве хочешь, чтобы тебя застрелили, как воробья?

Янкель в ответ на это подошел к нему поближе и, сделав знак обеими руками, как будто хотел объявить что-то таинственное, сказал:

– Пусть пан только молчит и никому не говорит: между козацкими возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков и по дороге буду доставлять всякий провиант по такой дешевой цене, по какой еще ни один жид не продавал. Ей-богу так; ей-богу так.

Пожал плечами Тарас Бульба, подивившись бойкой жидовской натуре, и отъехал к табору”[60].