Философия возможных миров

Но и это еще не все. Книга Секацкого не случайная сборка, а пункт исполнения плана. В том числе и по заполнению онтологических ячеек. Одни заполняются сразу, другие постепенно, с изменением положения всех фигур на незримой шахматной доске. В 1993 году, в пору расцвета постмодернистской стилистики, в сборнике «Метафизика Петербурга» появляется статья «Вода, Песок, Бог, Пустота». Речь об онтологии вычитания и трансцендентной вытяжке. Создание мира невозможно без места пустотности, относительно которого возникают различения слоев сущего. Чтобы сущее случалось, должна работать инстанция вычитания, полагающая границу крутоногонерасчлененнорукости и хорошей формы. Действие инстанции представляет собой и развертку разнообразия, и порождение устройства разнообразия. Контролирует колеблющуюся границу непрерывного метаморфоза и фиксированной формы тот, кто занимает трансцендентную позицию. А Бог, как Генератор разнообразия, санкционирует остановку и стабилизацию метаморфоза, пустоту как его условие и возникновение кристалла самотождественности.

Так вот, композиционным центром настоящего сборника становится текст с названием «Пришел Серенький Волчок», дополняющий концептуальную сборку десятилетней давности. Бытие с неизбежностью разорвано, жизнь и смерть в нем неразличимы по отношению к экземплярностям, поддерживаемым в различенности благодаря композитам суперпозиций, вычитание из которых и дает нам видимость «отдельности». Вещи же либо существа могут быть выдернуты из модуса актуального существования, если разрушится суперпозиция, в пределах которой они объединены по скрытому основанию с другими вещами либо существами. Поскольку любой объект «природы» стабильно существует до тех пор, пока он не «определен» и не «измерен», ему удастся это и дальше, пока обратная часть суперпозиции, в состав которой он входит, находится в недостижимости трансцендентности.

Внимательный читатель вновь отметит содержательное соседство Канта и Лема в двусторонней сборке суперпозиции, выделенной когда-то среди других в качестве самой интересной Секацкому калеммы.

* * *

Ноосфера давно не реагирует ни на простой запрос «человечества», ни на сигнал честного наивного автора, желающего счастья этому «человечеству». Дает сбои и погрешности настроенная классической диалектикой и общественным договором аппаратура идентичности. Значит, беспорядочно рассеиваемая в ноосфере материя втягивается только в такой лабиринт замысла, в котором работает трансцендентная вытяжка, организованная самым изощренным автором, запросто ходящим среди людей. А еще это самая герметичная и наиболее дифференцированная монада. Можно добавить: организация которой дублирует совершенство творца и совершенство мира, упрямо скрывающего свое предназначение.

* * *

С этой книгой я иду к приятелю, он раскрывает ее перед сыном, и я исполняю метафизику Секацкого разными инструментами согласно партитуре: от неочевидности собственной телесности – к циничному телу. От сложносоставности азарта – к наработке экзистенции. От необходимости родиться – к труду одушевления. От аскезы – к суверенности. От феномена куклы – к механике женственности. От дырявой памяти – к защелкиванию суперпозиций. От простого целеполагания – к порядку безупречно выстроенной монады.

Александр Огарков