Читаем Философия запаха. О чем нос рассказывает мозгу полностью

Попытайтесь вспомнить пять последних запахов, которые вы осознанно ощутили за сегодняшний день. Вы можете честно сказать, что помните последние пять запахов или даже три, которые вы действительно осознали, не говоря уж об их порядке? Что вы почувствовали сначала – запах кофе или жареного тоста к завтраку? Возможно, вы попытаетесь восстановить живые картинки сегодняшнего утра, а не обонятельные воспоминания. Мы редко помним свои обонятельные ощущения, если только они не были особенно яркими. Парфюмеры или другие эксперты по запахам могут помнить такие вещи, поскольку конкретное осмысленное восприятие ароматов – часть их ежедневного когнитивного ландшафта. Но обычному человеку, который почти не обращает внимания на запахи, трудно вспомнить даже последний осознанно уловленный запах. И речь идет не о каком-то принципиальном биологическом ограничении, а о том, насколько внимательно мы относимся к миру, передаваемому ощущениями.

Дело во внимании при формировании воспоминаний и в условиях сравнения. Здесь обоняние не отличается от зрения. Келлер настаивает: «Это проблема памяти. Для зрения это подтверждается вновь и вновь. Если вы показываете изображение и затем меняете его, все понимают, что оно поменялось. Но если у вас изображение, а потом вы добавляете к нему рамку, люди с трудом это заметят, поскольку не могут запомнить всю ранее виденную картину, и определить различие становится сложнее». И все же в отличие от нюха мы всегда осознаем, когда что-то происходит в поле нашего зрения. Этого нельзя сказать о человеческом обонянии. Обоняние проходит по тонкой границе между осознанным и неосознанным восприятием.

Как неосознанное восприятие влияет на сознательный опыт? Многие обонятельные стимулы из окружающей среды никогда не достигают порога обнаружения. И все же стимулы ниже этого уровня (те, что мы не улавливаем сознательно) влияют на осознанное восприятие запахов, интенсивность которых выше порога. Влияние подпороговых стимулов на восприятие – удивительное явление, которое можно измерить, хотя и с трудом. Подпороговые значения не ограничиваются внутримодальными эффектами (между обонятельными раздражителями разного характера и интенсивности); они также влияют на межмодальные взаимодействия. Представьте свою систему чувств в виде переключателей на панели управления, как в студии звукозаписи. Усиление одной модальности повлияет на весь комплекс восприятия, так что и другие модальности потребуют корректировки – либо снижения, либо усиления интенсивности[156]. Обоняние – жизненно важный переключатель в вашей ментальной студии звукозаписи.

Экри подчеркивает: «У нас много экспериментальных доказательств, что подпороговые молекулы могут влиять на надпороговые молекулы [то есть молекулы в концентрации, превышающей порог восприятия] – на то, как они действуют. Многие заслуживающие доверия эксперименты показывают, что любые виды стимулов подпорогового уровня изменяют ответ на другие стимулы, находящиеся на надпороговом уровне». Эти открытия совпадают с результатами исследований в зрительной и слуховой системе, в которых также обнаружено влияние подпороговых стимулов на сознательное восприятие[157].

«Вот почему вопрос о сознательности становится центральным в данной теме. Поскольку, анализируя поведение, мы можем спросить участников об их сознательном опыте, – продолжает Экри. – Но мы не можем спросить их о неосознанном опыте. Который огромен, если учесть, что в мешанине из множества химических веществ те, чье количество превышает пороговое, возбуждают все эти рецепторы. Но многое происходит ниже сознательного уровня. И при этом может влиять на то, что достигает сознания».

Это затрудняет проведение углубленных исследований обонятельного опыта. Тем не менее, экспериментальные исследования достигли той точки, когда (наконец-то!) стало возможным связывать различия в обонятельном восприятии с физическими причинами, например, с генетикой рецепторов. Какие стимулы и в какой концентрации достигают порогового уровня, зависит от экспрессии и чувствительности рецепторов. Картины экспрессии рецепторов в носу у разных людей различаются, так что ваша не похожа на мою. Кроме того, существует разная чувствительность к запаху. Таким образом логично, что один и тот же одорант, комбинаторным образом взаимодействующий с несколькими рецепторами, может восприниматься по-разному людьми с разным набором рецепторов. И это можно проверить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение мозга
Происхождение мозга

Описаны принципы строения и физиологии мозга животных. На основе морфофункционального анализа реконструированы основные этапы эволюции нервной системы. Сформулированы причины, механизмы и условия появления нервных клеток, простых нервных сетей и нервных систем беспозвоночных. Представлена эволюционная теория переходных сред как основа для разработки нейробиологических моделей происхождения хордовых, первичноводных позвоночных, амфибий, рептилий, птиц и млекопитающих. Изложены причины возникновения нервных систем различных архетипов и их роль в определении стратегий поведения животных. Приведены примеры использования нейробиологических законов для реконструкции путей эволюции позвоночных и беспозвоночных животных, а также основные принципы адаптивной эволюции нервной системы и поведения.Монография предназначена для зоологов, психологов, студентов биологических специальностей и всех, кто интересуется проблемами эволюции нервной системы и поведения животных.

Сергей Вячеславович Савельев , Сергей Савельев

Биология, биофизика, биохимия / Зоология / Биология / Образование и наука
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука