Философия

Итак, существует ли общее в вещах? Многие споры поутихли бы, если общее можно было бы зафиксировать экспериментально, что считается невозможным. Однако так ли это? Здесь мы предлагаем читателю обратиться к вопросу об измерении. Почему мы в состоянии измерить одной и той же мерой представляющиеся нам столь различными объекты? Все, что обладает массой, измеряется в фунтах или килограммах, все, что является товаром, — в рублях или долларах и т. д. В присущих им единицах измерения все объекты качественно абсолютно одинаковы, касается ли это масс или товаров. Как стоимости (ценности) все товары качественно представляют собой одно и то же. Измерение потому и возможно, что существует общее. Измеряя нечто, мы имеем дело с общим. Реализм поэтому не заблуждался, настаивая на действительности общего. Номинализм практически также не упускает из виду общее постольку, поскольку он имеет дело с понятиями. Номиналистическая позиция нуждается в уточнении в том смысле, что следует четко различать термины наблюдений (собственные имена) и теоретические термины (понятия). Слова "этот человек", "все люди = человечество" — это термины наблюдений, они служат для обозначения какой-то совокупности объектов, об общем нет и речи. Слова "человечность", "пространственность", "временность" — это понятия, они служат специально для обозначения общего.

Факт существования общего отнюдь не указывает на полнейшую неправоту номинализма. Исторически номинализм всегда был противовесом схоластике, напрасному теоретизированию, которое, стремясь в высь небес, теряло под ногами земную почву. А этого в средневековье было в избытке, что затрудняло научные экспериментальные исследования. Сильная сторона номинализма — внимание к единичному — в средние века возвышало каждого единичного субъекта, в том числе и простолюдина, задавленного верхними этажами феодальной иерархии. Номинализм, безусловно, способствовал становлению принципа свободы, он возвысил личность. Прогрессивная роль средневекового номинализма, конечно же, была связана не с ограничением им общего, а с его вниманием к единичному. Что же касается вопросов "Что представляет собой явление?", "Как оно происходит?", то они не противоречат друг другу. Мир так уж устроен, что "бритва Оккама" — не всегда подходящий для использования инструмент. Это все-таки "бритва", хоть и в кавычках.

Спор номиналистов и реалистов знаменателен еще в одном отношении. Реалистов интересует в первую очередь общее вообще, независимо от того, где и как оно существует. Номиналисты сосредоточивают свои усилия на переходе от субъекта к несубъектному, на интенции. Номиналисты уделяют субъекту большее внимание, чем реалисты. Такой ход размышлений, как мы увидим ниже, особенно при рассмотрении философии Нового времени, будет существенно стимулировать развитие философской мысли.

Откровение и вера. Филосовский смысл заповедей Христа

То отношение, в котором состоят Бог и человек, выступает как откровение. Откровение есть непосредственное волеизъявление Бога по отношению к человеку, адресату этого волеизъявления. Информация, исходящая от Бога, принимается субъектом безоговорочно как абсолютный критерий человеческого поведения и познания, принимается на веру, то есть она для человека абсолютно убедительна. Бог — и соответственно Ветхий Завет, Новый Завет, писания святых — открывает человеку тайны мира и божественную волю, человек обязан верить Богу. Иного не дано.

Концепция откровения и веры имеет два, казалось бы, противоположных по содержанию источника. Один ориентирует на сверхчувственную реальность, идеальное, которое в соответствии еще с Платоном не может быть эмпирическим и вообще непосредственным познанием. Другой источник настаивает на непосредственности откровения. Откровение столь же непосредственно, как и чувство. Соотношение опосредованного и непосредственного в откровении и вере, в духовной жизни человека всегда привлекало внимание средневековых философов.