Философская антропология. Исторические предпосылки и современное состояние

Для понимания картины человека у Хайдеггера также важно основополагающее различение подлинности и неподлинности. «Тут-бытию» всегда грозит опасность — погибнуть в повседневном обиходе с вещами, затеряться в них, деградировать. Сообразно трем основным способам открытости есть и три способа деградации: любопытство, двусмысленность и болтовня. Здесь «тут-бытие» пребывает в неподлинности, оно отдает себя во власть «Man». Однако существует фундаментальное состояние страха, которое освобождает человека из неподлинности и приводит его разом к самому себе. Страх выводит «тут-бытие» из неподлинности к подлинному «я». Самодовольная успокоенность, наивное доверие повседневности разрушается, «тут-бытие» обнаруживает себя брошенным под угрозой зловещего ничто, и только таким образом оно в открытости своей обретает путь к подлинности.

Но эта постигнутая через посредство страха подлинность человека открывает ему в то же время его принципиальную конечность. Человек — это не автономный творец, каким он виделся идеализму. Он, правда, обладает творческой способностью проектировать трансцендентальные структуры, но эта способность все же сильно ограничена: в прошлом — заброшенностью в «тут», в будущем — смертью. Смерть — это не просто предел и конец жизни. Нет, она всегда уже присутствует в настоящем как «подлиннейшая, безусловная, неповторимая возможность» в жизни. Смерть постоянно присутствует в жизни, и «тут-бытие» должно постоянно быть в конфронтации с ней, непрерывно соотносить себя с ней, что Хайдеггер называет «бытием-к-смерти». Ничто так не выбивает человека из повседневности, ничто так не приводит его к постижению своей принципиальной конечности, как знание о смерти. Только благодаря отношению к смерти «тут-бытие» и может обрести конечную целостность, объединяющую все его отдельные структуры.

4. На данный момент мы показали в картине человека, развернутой у Хайдеггера, три аспекта, которые, однако, находятся в неразрывном внутреннем единстве. Первый — это постижение бессмысленности и абсурдности «чистого» сущего, то есть отрицание того, что существуют некие объективные, наперед заданные структуры смыслового и ценностного характера (общая исходная посылка, которую Хайдеггер разделяет с другими философами-трансценденталистами). Второй аспект — выделение в сущем некоего особого начала, а именно — человека, и трактовка его как начала неустойчивого, неопределенного, для которого открыто множество возможностей. Бытие человека — это «бытие-в-возможности».

Третий аспект, далее, — указание на структуры, которые исходят от человека или через его посредство проецируются на сущее, а тем самым, и на него самого, накладывая свой отпечаток. Эти трансцендентальные структуры, однако, делают очевидной существенную конечность человека. Такая принципиальная конечность, которая принципиально отличает трансцендентализм Хайдеггера от бесконечной творческой активности идеализма, являет собой переход к четвертому аспекту, на следующую ступень. Возникает вопрос о том, что определяет человека в его конечной фактичности, что приводит его в состояние «заброшенности», что «забрасывает» его туда. И это — как раз тот пункт, где философия Хайдеггера перестает быть только лишь антропологией, превращаясь в фундаментальную онтологию. Впрочем, это не означает, что антропология у Хайдеггера не строилась с самого начала в расчете на онтологию как конечную цель.

Чтобы отыскать переход к этому четвертому аспекту, рассмотрим более детально структуру «тут-бытия», а именно — экзистенцию как «эк-зистенцию». Как мы уже видели, экзистенция — это забегание «тут-бытия» вперед себя в своих собственных возможностях. Написание экзистенции в разделенной форме — «эк-зистенция» — призвано подчеркнуть, что эти возможности не есть продукт творчества самого «тут-бытия». Они предпосланы ему для творчества бытием, в котором человек укоренен, в котором он «эк-зистирует». Тем самым и дан ответ на вопрос, что же «забрасывает» человека, что выступает первоначально определяющим его фактором. Это — само бытие. Оно и «бросает» человека в сущее, оно творчески созидает человека и через его посредство сообщает сущему смысл и истину.

Только благодаря этому творческому воздействию бытия сущее (а тем самым, и человек тоже) становится тем, что оно есть. Задача человека — постичь и воспринять это творческое влияние бытия, прислушаться к нему. Он сможет сделать это лишь тогда, когда, благодаря страху, избежит деградации в будничном, повседневном и вверит себя во власть ничто, постигнет это ничто как «покров бытия» и тем самым откроет себя последнему. Таким образом он станет «пастырем бытия».