Философская оттепель и падение догматического марксизма в России. Философский факультет МГУ им. М. В. Ломоносова в воспоминаниях его выпускников

Хотя они часто трактовались советскими философами как подготовительные материалы для более целостного труда, всё же они достаточно определенно выражают суть философской ментальности Ленина. Так, поражает своей сумбурностью и противоречивостью ленинский конспект «Науки логики» Гегеля. Между тем автор уверяет, что «Капитал» Маркса «нельзя вполне понять… не проштудировав “Логики” Гегеля» (см. «Философские тетради». М., 1969). Действительно, Маркс однажды признался, что в главе о стоимости своего главного произведения он иногда «кокетничал» гегелевской манерой изложения, но объявить гегелевскую «логику» ключом к смыслу всего «Капитала» – значит очень плохо понимать этот смысл. Как известно, Энгельс и Маркс пытались «перевернуть» систему Гегеля «с головы на ноги», опираясь на его же умозрительный, «диалектический метод», что принципиально невозможно, ибо эта система может стоять только «на голове». Энгельс много трудился над этой операцией, но в сущности завершил ее тем, что объявил диалектику Гегеля тотальной теорией развития, что в советской философии породило множество недоразумений и споров. Ленин тоже пытался поставить эту систему «на ноги», выкидывая при чтении «Науки логики» «боженьку», «абсолют», «чистую идею», что по сути приводит к кастрированию этой системы. Если теория отражения в «Материализме и эмпириокритицизме», разоблачая «субъективный идеализм» махистов, подчеркивает определяющую роль внешней реальности, воспроизводимой образами чувств, то теперь автор заявляет, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его».

Множество замечаний Ленина по тексту «Науки логики» свидетельствуют, что она никак не может служить ключом к «Капиталу». Тут и «пустота», и «длиннота», и «неясность», и «темнота» и просто «мистика». Правда, когда Ильич что-то уясняет, появляются восторженные похвалы, вроде «верно и глубоко», «очень умно» и т. п. Возможно, в этой связи Ленин считал себя знатоком диалектики.

Давая характеристики наиболее способным членам ЦК РКП(б) в своем известном «Завещании», Ленин назвал Н. И. Бухарина «любимцем партии», но вместе с тем указал на его слабость в диалектике и даже склонность к схоластике. Сам же критик Бухарина (который в те годы сближался с Богдановым) в небольшом фрагменте «К вопросу о диалектике» в тех же «Тетрадях» вполне догматически, как начинающий студент, приводит примеры «тождества взаимоисключающих противоположностей», почерпнутых в элементарных науках, иллюстрирующих «диалектичность» знания (+ и –, дифференциал и интеграл в математике, действие и противодействие в механике и т. п.), притом противоположности отождествляются с противоречиями и т. п.

Автор этих очерков не ставит перед собой задачи подробно рассматривать «Философские тетради» Ленина, которые всё же были конспективны и не доведены до публикации. Необходимо, однако, обратить внимание на те формулировки автора, которые одних советских философов ставили в тупик, а другие пытались их по-своему развивать не в лучшую сторону, не понимая, в чем же их подлинная суть. В первом случае Ленин утверждает, будто в «Капитале» «применена к одной и той же науке логика, диалектика и теория познания материализма (не надо трех слов, это одно и то же)». Автор «Тетрадей» запомнил сверхважные философские понятия, в сущности даже только термины, но их отождествление свидетельствует о непонимании их действительного содержания в (истории) философии. Гегель, систематизировавший категории диалектики как достоинство высшего, теоретического мышления и противопоставивший их обычной, формальной логике как низменному повседневному мышлению (усилено Энгельсом), воспринят и в «Философских тетрадях», хотя выражено это здесь достаточно смутно.