Философская оттепель и падение догматического марксизма в России. Философский факультет МГУ им. М. В. Ломоносова в воспоминаниях его выпускников

История философии свидетельствует, что дорога к точности научно-философского мышления проходила от платоновско-схоластической «диалектики» к формальной логике. Между тем споры о соотношении логики формальной и так называемой логики диалектической составили одну из определяющих проблем советской философии. «Виноват» здесь был Гегель, более чем некорректно употребивший термин «логика» в названии своего главного произведения и в раскрытии содержания этого опуса. Более адекватным у самого Гегеля, который в противовес иррационализму романтиков и Шеллинга максимально расширил содержание понятия «логика», был бы родственный ему термин «методология». Энгельс закрепил эту некорректность. Ленин его «поддержал» не только в «Философских тетрадях», но и в большой программной статье «О значении воинствующего материализма» (1922, в теоретическом журнале партии «Под знаменем марксизма»), в которой, восхваляя французский материализм XVIII в. за его воинственную критику «поповщины», вместе с тем категорически рекомендовал не только систематически изучать «диалектику Гегеля», но и организовать общество ее «материалистических друзей». В этом контексте советские философы обычно призывали различать «материалистическую диалектику» и «идеалистическую диалектику», игнорируя, что она в качестве метода мышления не должна быть ни материалистической, ни идеалистической. Другое дело те результаты, к которым мог приводить этот метод, ибо онтологический статус реальности определяется не только им. К тому же Энгельс объявил диалектику универсальной парадигмой движения и развития всего сущего.

Все названные моменты подвигнули многих советских философов к попыткам доказать превосходство «диалектической логики» над логикой формальной. На философском факультете МГУ докторские диссертации на эту тему защищали В. И. Мальцев, В. И. Черкесов, сменивший П. С. Попова в заведовании кафедрой логики в 1947 г., М. Н. Алексеев, тоже заведовавший этой кафедрой после предыдущего. Однако крупнейшие специалисты кафедры В. Ф. Асмус и П. С. Попов были специалистами по традиционной, формальной логике. Они понимали, что в западноевропейской философии уже давно к тому времени была разработана точная методика, трансформировавшая формальную логику в логику математическую, приобретавшую и техническое назначение. Но в СССР она делала только первые шаги на механико-математическом факультете.

Валентин Фердинандович сокрушался, что он уже стар, чтобы достойно овладеть этой формой логического, символического мышления, и перешел на нашу кафедру, поскольку история философии представляла основной его интерес. Вместе с тем он говорил нам, что традиционная формальная логика пронизывает историю философии и совершенно необходима тем, кто по ней специализируется. Александр Сергеевич Ахманов, ученик дореволюционного высокообразованного философа Б. П. Вышеславцева, высланного из России на пресловутом корабле в 1922 г., очень ценимый В. Ф. Асмусом («Александр Сергеевич – не ум, а граненый хрусталь»), по адресу почитателей «диалектической логики» говорил: «Гоняют категории диалектики, не зная логики элементарной. Между тем формальная логика – это логика честного человека». Но адепты «диалектической логики», неспособные к овладению логикой математической, символической, настойчиво уверяли, что она вовсе не философская, а по сути позитивистская и т. п. Но они были не в силах предотвратить ее преподавание на философском факультете. Даже когда уже после увольнения М. Н. Алексеева с места заведующего кафедрой логики была всё же образована кафедра диалектической логики во главе с академиком М. Б. Митиным, она так и не смогла начать реальную работу и самоликвидировалась.

В советских философских рассуждениях закрепилась главным образом Энгельсова трактовка диалектики как универсальной теории развития, каковой она не могла быть в противоположность тому, что обнимается термином «эволюция». Ленин, однако, осуждая этот термин в «Философских тетрадях» как недостаточный и даже ложный, закрепил трактовку диалектики Энгельсом. И она «заразила» не только руководящих эпигонов-академиков, но и стала универсальной парадигмой у множества субъективно честных профессиональных философов, толкая их на путь неопределенности ее смысла и даже ассоцианизма терминов. В 1970–1980-х гг. Институт философии, задействовав множество авторов, опубликовал восьмитомник по диалектике именно в этом смысле.