Философские исследования

404. «Когда я говорю, что мне больно, я не указываю на того, кому больно, так как, в некотором смысле, понятия не имею, кто он». И это можно обосновать. Ведь суть такова: я не сказал, что такому-то человеку больно, но что «мне…» Теперь, говоря это, я не назвал никаких имен. И я не называю имен, когда издаю стон от боли. Хотя кто-то другой понимает по стону, кому больно.

Что означает знать, кому больно? Это означает, например, знать, кому в этой комнате больно: скажем, тому, кто сидит вон там, или тому, кто стоит в углу, или высокому мужчине со светлыми волосами, и так далее. – Чего я добиваюсь? Я хочу подчеркнуть, что налицо разнообразие критериев личного «тождества».

И какой них определяет мое высказывание, что мне больно? Никакой.

405. «Но во всяком случае, когда ты говоришь, что тебе больно, ты хочешь привлечь внимание других к конкретному человеку». – Ответ может быть таким: нет, я хочу привлечь их внимание к себе.

406. «Но, конечно, своими словами “мне…” ты хочешь провести различие между собой и другими». – Можно ли так утверждать во всех случаях? Даже когда я просто издаю стон? И даже если я вправду «хочу провести различие» между собой и другими людьми – хочу ли я отличить человека Л. В. от человека N. N.?

407. Возможно вообразить кого-то, кто стонет: «Кому-то больно – я не знаю, кому именно!» – и нас, спешащих на помощь тому, кто стонал.

408. «Но ты же не сомневаешься, кому именно больно – тебе или другому!» – Суждение «Я не знаю, сам я или кто-то еще страдает от боли» будет логическим произведением, и один из его сомножителей таков: «Я не знаю, больно мне или нет» – и это не значимое суждение.

409. Вообрази несколько человек, вставших в круг, и меня среди них. Один из нас, порой этот, а порой тот, соединяется с полюсами электрической машины, так, что мы не можем этого видеть. Я смотрю на лица других и пытаюсь определить, кто из нас находится под током. – Потом я говорю: «Теперь я знаю, кто это; ведь это я сам». В подобном смысле я могу также сказать: «Теперь я знаю, кто ощутил удар тока; это я сам». Довольно странный способ выражаться. – Но если я предполагаю, что могу ощущать удар тока, даже когда под током находится кто-то еще, тогда выражение «Теперь я знаю, кто…» становится неуместным. Оно не принадлежит данной игре.

410. «Я» – не имя человека, «здесь» – не имя места, а «это» – вовсе не имя. Но они связаны с именами. Имена объясняются их посредством. И верно, что физике свойственно не употреблять эти слова.

411. Рассмотрим, как следующие вопросы можно применять и как разрешать.

1) «Это мои книги?»

2) «Это моя нога?»

3) «Это мое тело?»

4) «Это мое ощущение?»

Каждый из этих вопросов имеет практические (нефилософские) применения.

(2) Подумай о случаях, когда моя нога обезболена или парализована. При определенных обстоятельствах вопрос можно разрешить, определив, могу ли я чувствовать боль в этой ноге.

(3) Здесь можно указать на зеркальное отражение. При определенных обстоятельствах, однако, можно коснуться тела и задать этот вопрос. При других обстоятельствах он означает то же самое, что и: «Мое тело выглядит так?»

(4) Какое ощущение имеется в виду под «этим»? То есть как тут употребляется указательное местоимение? Конечно, иначе, чем, скажем, в первом примере! Тут возникает путаница, поскольку кажется, что, обращая внимание на ощущение, словно указываешь на него.

412. Чувство непреодолимой пропасти между сознанием и процессами мозга: как получается, что это не сказывается на размышлениях о нашей повседневной жизни? Мысль об этом различии сопровождается легким головокружением – которое возникает, когда мы решаем логическую головоломку. (То же головокружение атакует нас, когда мы думаем о некоторых теоремах теории множеств.) Когда это чувство проявляется в данном случае? Когда я, например, обращаю внимание особым способом на свое собственное сознание и в изумлении говорю себе: ЭТО, как предполагается, итог мозгового процесса! – Как если бы оно царапало мой лоб изнутри. – Но что может значить «обращаю внимание на свое собственное сознание»? Это, безусловно, самое странное, что только может быть. Это конкретный акт созерцания, который я назову подобным образом. Я пристально гляжу передо собой – но не в направлении какого-либо предмета. Мои глаза широко открыты, брови не сдвинуты (как бывает в большинстве случаев, когда я интересуюсь конкретным объектом). Никакой интерес не предшествовал этому созерцанию. Мой взгляд отстраненный или напоминает взгляд человека, восхищенного освещением неба и впитывающего этот свет.