Философские обители

Первичная коагуляция, когда маслянистый лёгкий камень только появляется на поверхности жидкости, — стадия самая трудоёмкая. Надо усилить меры безопасности и проявить максимальную осторожность при работе с огнём, чтобы камень раньше времени не окрасился в красный цвет и не опустился на дно. Сначала образуется тонкая плёнка, она вскоре ломается, её частицы стягиваются, срастаются, утолщаются, как бы образуя плоский островок — остров Космополита, легендарный Делос, — который покачивается на волнах и постоянно перемещается с места на место. Остров — ещё один образ всё той же герметической рыбы, рождённой в море Мудрецов — в нашем меркурии (notre mercure), которого Гермес называет mare patens[299], — другими словами, кормчего (pilote) Делания, первой твёрдой массы Делания или камня на зачаточной стадии. Одни называют эту рыбу рыбой-прилипалой (échénéis), другие с тем же правом — дельфином (dauphin). Легенды приписывают рыбе-прилипале способность останавливать и делать неподвижными (arrêter et fixer) самые мощные корабли. Дельфин, чья голова на нашем барельефе высовывается из воды, также несёт вполне определённый смысл. Греческое δελφίς означает матка (matrice), меж тем известно, что Философы именовали Ртуть (mercure) вместилищем и маткой камня.

Во избежание недоразумения ещё раз повторим, что речь тут идёт не об обыкновенной ртути (mercure vulgaire), хотя, будучи жидкостью, та могла бы способствовать изменению и усвоению тайной воды (eau secrète), то есть влажного металлического корня (humide radical métallique). Посвящённый высокого ранга Рабле[300]^XXVIII дал краткую и точную характеристику философского меркурия (mercure philosophal). Описывая подземный храм божественной бутылки (Dive bouteille) (Пантагрюэль, кн. V, гл. XLII), он рассказывает о круглом фонтане (fontaine circulaire) в центре, в самом глубоком месте. Фонтан окружают семь колонн, «которые суть камни». «Древние халдеи и маги, — говорит автор, — установили между вышеперечисленными камнями и семью небесными планетами тесную связь. И вот, чтобы связь эта всем и каждому была понятна, на первой, сапфировой колонне над капителью находилось сделанное из драгоценного очищенного свинца изображение Сатурна, стоявшего совсем прямо, с косой в руках и с журавлём у ног, журавлём золотым, искусно покрытым эмалью, цвет коей в точности соответствовал представлению о расцветке Сатурновой птицы. На второй, гиацинтовой колонне с левой стороны стоял Юпитер из Юпитерового олова и держал на груди орла золотого и покрытого эмалью — в подражание естественной его расцветке. На третьей стоял Феб из чистого золота и в правой руке держал белого петуха. На четвёртой — Марс из коринфской бронзы[301], со львом у ног. На пятой — Венера с голубем у ног, отлитая из бронзы, напоминающей ту, что Аристонид избрал для статуи Афаманта (Athamas)…. На шестой — Меркурий из застывшей, неподвижной, но податливой ртути (Mercure en hydrargyre fixe, maleable et immobile), с аистом у ног…»[302] Текст вполне ясный и недвусмысленный. Ртуть Мудрецов (mercure des sages), по свидетельству всех писавших на эту тему, представляет; собой тело металлического вида, твёрдой консистенции и, следовательно, не такое подвижное, как обычная ртуть, малолетучее даже на огне, склонное к самопроизвольному затвердеванию при простой варке в закрытом сосуде. Соотнесение аиста с меркурием вытекает из значения греческого слова πελαργός (аист), образованного из πελός (brun livide ou noir, синевато-коричневый или чёрный) и άργός (белый) — двух окрасок (couleurs), как птицы, так и философского меркурия (mercure philosophique); πελαργός означает также горшок (pot) из белой и чёрной глины (terre blanche et noir), эмблему герметического сосуда (vase hermétique), то есть меркурия, чья живая белая вода теряет белизну, блеск, умерщвляется и чернеет, передавая свою душу эмбриону камня, который появляется на свет в результате его разложения и питается его прахом (cendres).