Философские произведения

XX. Да будет у тебя высшее умение, высшая способность отличать пороки от добродетелей! Хотя они и противоположны, однако некоторые из них до такой степени сходны, что их вообще едва можно различить. Ибо сколь многие считают надменностью свободой, раболепие принимают за смирение, коварство — за ум, глупость зовут простотой и, соблазнившись лживым и весьма скверным притворством, вместо добродетелей гордятся пороками! И хотя своим тончайшим умом ты все это должна различать и не уклоняться от добродетелей, особенно надо тебе избегать ложного смирения и стремиться к истинному, о котором Христос учил, что в нем гордости не должно быть.

Многие следуют тени этой добродетели и мало кто следует ее сути (veritas), ибо всем весьма нетрудно носить дурную одежду, смиренно приветствовать при встрече, целовать руки и колени, склонив голову к земле, с потупленным взором выказывать смирение и покорность, тихим и нежным голосом произносить слова, часто вздыхать и по каждому поводу называть себя грешником и несчастным. Однако, ежели кто-нибудь заденет такого неосторожным словом, он вскинет голову, нахмурит брови, кроткая речь его сменится криком бесноватого! Иному смирению научил нас Христос и, увещевая своим примером, говорил: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем»[1713]. Когда Его злословили, Он не злословил, когда Ему грозили, Он не угрожал. Такому же смирению научает нас и блаженный Петр: «Милосердные, — говорит он, — И смиренные не воздают злом за зло и злоязычием за злоязычие»[1714].

Да не будет лжи в твоих словах, да удалится от тебя притворство, да не будет лишь до поры тиха твоя речь! Истинное терпение обнаруживает себя в терпении обид. И потому пусть никогда не будет в твоих мыслях места для такого порока, пусть не будет в тебе никакой гордости, никакой дерзости, никакой, наконец, надменности! Ибо нет у Бога ничего выше смирения! Он сам говорит через пророка: «На кого Я посмотрю, если не на кроткого и смиренного, трепещущего перед словом Моим»[1715].

Да не воспылает никогда гневом душа твоя, ибо из гнева рождается ненависть. И бойся ты Бога, дабы в страхе перед Ним не осмелилась ты негодовать и одолела в себе гнев! Блаженный апостол, очищая нашу душу и приготовляя ее к обители Божьей, наставляет нас и говорит: «Всякая суровость, и гнев, и негодование, и крик, и злоречие со всякой злобой да уничтожатся вами»[1716].

XXI. Остерегайся льстецов, как своих врагов, речи которых с виду мягче елея, а на деле они подобны отравленным копьям. Притворными хвалами они сокрушают слабые души и наносят раны легковерным умам. В наше время этот порок очень распространился, достиг крайнего своего предела и дальше ему увеличиваться уже покуда, Мы сами преданы этому занятию, как обязанности. То, что мы с охотой принимаем от других людей, то и сами передаем им, словно некий дар; в надежде снискать похвалу, прежде мы сами хвалим тех, от кого хотим услышать похвальное слово. Мы часто прерываем слова льстецов, но в глубине своей души одобряем их и почитаем великим благом, если нас притворно похвалят. И мы думаем не о том, каковы мы в действительности, но о том, какими мы кажемся другим. И поэтому дошло до того, что, пренебрегая заслугами, мы печемся только лишь о мнении, ищем свидетельства о нашей жизни не в своей совести, а в одной только молве. Блажен тот, кто смог полностью победить в себе этот порок, кто никогда по льстит и не доверяет льстецу. Он никого не соблазняет и сам не соблазняется, не творит этого зла и не страдает от него.

Да не будет в тебе никогда ничего лживого, ничего притворного! Знай, что помыслы твои, которые всегда открыты Богу, живут среди людей. Никогда не говори ничего такого, чего нет у тебя на сердце. Да будет стыдно тебе помыслить о том, что ты стыдишься сказать.

Всем ведомо, сколь полезны и нужны для исполнения твоего обета пост и воздержание, особенно в том возрасте, когда тело наиболее пламенно. Поэтому, как и одобрил это апостол, тебе не следует вкушать мясо и пить вино[1717]. Из любви к чистоте ты должна избегать всего, что может воспламенить тело и доставить удовольствие.

Однако мы не хотим, чтобы ты согнулась под тяжестью бремени, которого от излишнего своего рвения, но соразмерив своих сил, многие не вынесли и погибли — вместо святости души они дошли почти до полного бессилия. Во всяком деле лучше всего умеренность. Надо не истощать тело, но управлять им.

Итак, при всем твоем смирении да будут умеренны, святы и просты твои посты, дабы они сдерживали тело и не принижали душу, дабы дело смирения не породило в тебе гордости и из добродетелей не явились пороки. «Во время болезни, — говорит псалмопевец, — я одевался во вретище и изнурял постом душу мою»[1718]. Плохая одежда, дурная пища, пост должны поражать гордость, а не питать ее. Кто при исцелении использует лекарство для того, чтобы появилась рана? Кто вредит здоровью тем, при помощи чего следует лечит болезнь? В чем же и будет надежда на спасение, если эти снадобья ядовиты для души?