Философские трактаты

(57) А о втором весьма широко известном сне, передают следующее[676]. Два друга, некие аркадяне, были вместе в дороге. Прибыв в Мегару, один из них остановился в трактире, другой — у своего знакомого. После ужина оба легли спать. И глубокой ночью тот аркадянин, что остановился у знакомого, увидел во сне своего друга, умолявшего его прийти к нему поскорее на помощь, так как трактирщик собирается его убить. Напуганный этим сном он, было, поднялся с кровати, но затем, поразмыслив, посчитал, что не стоит придавать значение увиденному во сне, и снова лег спать. И ему опять приснился товарищ, который теперь уже просил его, чтобы он, если не пришел ему на помощь живому, по крайней мере отомстил за его смерть. Трактирщик, убивший его, положил его труп на повозку и сверху забросал навозом. И мертвый во сне просил живого пораньше прийти к городским воротам, чтобы перехватить там повозку, прежде чем она выйдет за город. На этот раз аркадянин был настолько встревожен сновидением, что совсем рано он уже стоял у городских ворот, и, когда появилась повозка, спросил у человека, погонявшего волов, что у него в повозке? И тот в страхе тут же пустился бежать. Покойника обнаружили в повозке. Трактирщик, после того как это дело раскрылось, был казнен.

XXVIII. (58) Можно ли отрицать, что этот сон носил божественный характер? Но что это я обращаюсь все к старым примерам? Часто ведь и сам я рассказывал тебе о моем сновидении и от тебя слышал о твоем. Я, когда был проконсулом провинции Азии, однажды увидел во сне тебя. Верхом на коне ты подъехал к берегу какой-то большой реки, и вдруг ты упал в реку и исчез в ее волнах. Охваченный ужасом я весь дрожал. Но внезапно ты вновь появился, веселый, на том же коне переправился на противоположный берег, и мы бросились друг другу в объятия. Объяснить этот сон было легко. Когда я рассказал его опытным снотолкователям в Азии, то они предсказали все те события, которые впоследствии и произошли[677].

(59) Теперь перейду к твоему сну, о котором я и от тебя самого слышал, а еще чаще мне о нем рассказывал наш Саллюстий[678]. Во время того бегства, которое принесло нам славу, отечеству бедствия[679], ты задержался в одной вилле, вблизи Атины[680]. Бо́льшую часть ночи ты бодрствовал, но под утро ты заснул тяжелым и крепким сном. Хотя времени терять было нельзя, Саллюстий все же приказал, чтобы было тихо, и запретил тревожить твой покой. А когда ты проснулся во втором часу дня, то рассказал свой сон Саллюстию. Приснилось тебе, что ты печальный, блуждаешь в каком-то безлюдном месте. И привиделся тебе Марий с фасциями[681], обвитыми лаврами, и он спрашивает тебя, почему ты грустен. И когда ты ответил, что насилие изгоняет тебя из отечества, то он взял тебя за правую руку и велел ободриться. А ликтору, что стоял поближе к тебе, он приказал отвести тебя к своему памятнику (monumentum), сказав, что там тебе будет спасение. Тогда и Саллюстий воскликнул (как он сам рассказывал мне), что тебе предстоит скорое и славное возвращение. А ты и сам был обрадован этим сном. Во всяком случае, как мне вскоре рассказали, ты, когда узнал, что то замечательное постановление Сената о твоем возвращении, внесенное знаменитым и славнейшим мужем, консулом[682], было принято именно у памятника Мария и что огромная, собравшаяся в театре толпа громом аплодисментов и радостными криками приветствовала его, ты сказал, что невозможно представить более божественного чуда, чем этот сон в Атине.

XXIX. (60) Скажешь, во снах много ложного, много темного для нас? Пусть есть ложные сны, но что можно сказать против верных? И этих было бы намного больше, если бы мы отходили ко сну в лучшем состоянии. Но, перегруженные пищей и вином, мы видим бурные и путаные сны. Посмотри-ка, что говорит Сократ в Платоновой «Политии»[683]: «Когда мы спим, то та часть души (animas), что причастна разуму (mens) и рассудку (ratio), усыпленная, слабеет. Но другая часть, та, в которой есть какая-то ярость и неуемная свирепость, когда она еще вдобавок оглушена неумеренным употреблением питья и еды, во сне чрезвычайно возбуждается и безумствует. И в отсутствие разума и рассудка ее осаждают всякие видения. Человек во сне вступает в кровосмесительное сношение с матерью, или совокупляется с любым человеком, или с богом, часто с животным. Он во сне убивает кого-то и купается в невинной крови, и еще многое другое совершает нечистое и отвратительное, без стыда и совести.