Философский детектив

– А, Алкивиад. – Заметив появление несколько запыхавшегося в дороге Алкивиада Никий, к удивлению Алкивиада, выразил воодушевление при его появлении. Чему, скорее всего, способствовало присутствие рядом с Никием этих двух спартиатов, которые, стоило только Никию разразиться этим приветствием, сразу же перевели свой хмурый взгляд на приближающегося к ним Алкивиада. Но ему в данный момент совершенно не хотелось ни с кем говорить, ну а со спартиатами тем более. Правда, Никий, выдвинувшись к нему навстречу, не дал ему возможности увильнуть мимо него куда-нибудь в проход, и Алкивиаду пришлось остановиться для разговора с Никием. А ведь он, ещё совсем недавно, до этой отлучки Алкивиада, совершенно не стремился вести с ним разговоры, а тут смотри-ка, какие перемены.

– К чему бы всё это? Спрашиваю я себя. – Не успел Никий открыть свой приветственный рот, как Алкивиад сразу же вопросительно осадил его.

– Необходимость. И не только моя. – Никий, как хитро посмотрел, так и многозначительно ответил.

– А я, как раз думаю обратное. – Алкивиад, заложив руки крест накрест, бросив свой взгляд на ожидающих от них чего-то своего спартиатов, вызывающе посмотрел на Никия.

– Ну разве правила гостеприимства, не обязывают нас к вежливости. – Никий всё не отстает от Алкивиада, который, так и не понимая, что тому нужно, решает дать тому шанс объясниться.

– Всё то, что обязывает, а не идёт от души, по своей необходимости лицемерно. – Всё-таки противоречив Алкивиад, решивший сначала дать Никию шанс, и тут же, решает подрезать тому крылышки.

– Вот и попрактикуйся на дипломатическом поприще. – Никий оборзев в доску, бесцеремонно хватает Алкивиада за локоть и в два шага подводит его к этим грозно выглядящим спартиатам, на лицах которых так и шелохнулся ни один мускул. Впрочем, им незачем было приходить в напряжение при появлении ещё одного из эллинов, которых здесь, как собак не резанных.

– Приветствую вас здесь, посланники дружественной Спарты. – Оказавшись лицом к лицу с этими серьезными лицами, Алкивиад решил, что при разговоре с ними, не стоит им дерзить прямо так в лицо, а вот дипломатия как раз очень даже не помешает.

– И мы приветствуем тебя, Алкивиад. – Заявил в ответ ему, стоящий слева от него, более широкий в плечах, обородивший своё лицо обладатель пронзительного взгляда Леандр, по интонации голоса которого, Алкивиад обладающий музыкальным слухом узнал в этом голосе того, первого закустного заговорщика. Ну, а раз Леандр, был одним из тех заговорщиков, то всего вероятней, стоявший рядом с ним, пока ещё не проронивший ни одного слова его товарищ, следуя логике, где презумпция виновности играет свою определяющую роль и есть тот второй заговорщик. Ну а как только Алкивиад узнал их, то его сердце, сейчас же, с придыханием решило позавязывать шнурки на пока что его сандалиях. Правда сам он сам хоть и сглотнул комок несвежести, но вдруг к своему удивлению, дерзнул на резкость.

– Что я бесспорно ценю в Спарте, так это умение выходцев из нома Лаконии, вести разговор. Так что, давайте не будем отступать от этих правил и скажем друг другу то, что хотели. – Алкивиад, дерзостью своих речей, нимало смутил, как Никия, так и этих спартиатов, явно не ожидавших такого напора красноречия Алкивиада. А ведь они всегда при себе имели аргументы в виде огромных кулаков и в крайних случаях, чего по острее

– Неожиданно. – Только и промолвил Леандр, сурово глядя почему-то на Никия, который после этих слов Алкивиада, несколько даже поник.

– А я, как раз думал, что ваш друг Никий, вам объяснил занимаемую мною позицию по Спарте. А из неё, можно сделать только один вывод. Мне с вами, говорить не о чем. – Алкивиад не даёт даже возможности собраться с мыслями спартиатам, и уловив этот момент их забвения, быстро оставляет их здесь, в своём от него забытье.

«Диоген». – только это имя сейчас, вбившись ему в голову, не даёт Алкивиаду покоя. А ведь он, возвращаясь обратно к амфитеатру, сначала сделал крюк на то место площади, где находилась эта последняя достопримечательность города, бочка Диогена, но к своему удивлению, её не было на месте. Что ещё больше встревожило его и он, устремившись сюда к амфитеатру, уже здесь на месте, где находилось всё знающее обо всем и обо всех общество, решил разузнать о том, что произошло с Диогеном. Так что для него было объяснимо, такое его нежелание задерживаться с этим Никием и его новыми друзьями. Что, правда, для них, это было мало понятно, и воспринято, как и положено, при недопонимании собеседника, как игнорирование их мнения, чему всегда служит дерзновенность собеседника, которому просто необходимо преподать свой насущный урок. И если спартиаты, об этом не промолвились, то невыразимость их лиц, посмотревших вслед Алкивиаду, однозначно предусматривала подобный вариант развития событий вокруг задницы Алкивиада, над которой сгустились свои грозовые тучи.