Читаем Философский словарь полностью

Философский словарь

Мне больше по душе формула Грамши (188): «Пессимизм ума, оптимизм воли». Это значит видеть вещи такими, какие они есть, а затем искать способ их переделать. Предвидеть худшее, чтобы иметь возможность его избежать. Вы скажете, что в конце концов все равно мы все умрем? И от старости никуда не денешься? Не спорю. Но это позволит нам прожить лучшую жизнь.

Опыт (Exp'erience)

Способ постижения реальной действительности; все, что поступает к нам извне (внешний опыт) и даже изнутри (внутренний опыт) при условии, что в результате мы узнаем что-то новое. Противостоит разуму, но одновременно предполагает и включает в себя участие разума. Существо, полностью лишенное мыслительных способностей, не может извлечь опыт ни из одного факта, поскольку не может ничему научиться. В то же время любое рассуждение является для нас таким же фактом, как любой другой. Поэтому мы ничего не можем без опыта: опыт оправдывает существование эмпирического подхода, и он же не позволяет ему скатиться в догматизм.

Освобождение (Lib'eration)

Обретение свободы, подразумевающее деятельность и усилия. Тем самым противостоит свободе воли как первоначальной и абсолютной данности (свобода воли есть свобода в потенции, не требующая усилий). «Люди заблуждаются, считая себя свободными», – говорит Спиноза («Этика», часть II, теоорема 35, схолия), и эта иллюзия служит одной из главных помех к обретению ими свободы. Неповторимое сочетание осознания и неосознаваемого, характерное для человека (он осознает свои желания и поступки, но не понимает причин, их вызывающих), подчиняет его, превращая, по выражению Альтюссера, в подчиненного. Его так называемая свобода есть всего лишь неосознанная каузальность. И наоборот, поскольку свободы воли не существует, необходимо постоянно стремиться к освобождению, в том числе от себя самого. Такую возможность предоставляет только истина, о которую разбивается всякая субъективность. И свобода выступает как осознанная необходимость (Спиноза, Гегель, Маркс, Фрейд), вернее, как понимание необходимости. Но не потому, что понимание способно избавиться от необходимости (оно этого не может, потому что является частью необходимости), а потому, что разум в этом случае повинуется только себе («Этика», часть I, определение 7). Свободно только познание, и только познание освобождает. Этим этика, тяготеющая к свободе, отличается от морали, лишь предполагающей свободу.

Оскорбление (Injure)

Злобное обличение, парадоксальным образом адресованное самому обличаемому. Какова цель этого обличения? Во-первых, удовольствие, иногда носящее, так сказать, характер гигиенического средства. Все-таки оскорбление лучше, чем убийство или язва желудка. Во-вторых, своего рода призыв к истине, а то и к справедливости, с которым мы обращаемся к тому, кого оскорбляем, так, словно ощущаем потребность сообщить ему, кто он таков и что мы о нем думаем, словно спешим развенчать его в собственных глазах, принудить его хотя бы раз взглянуть на свое отражение в зеркале нашего презрения. А ну-ка, посмотри мне в глаза и осуди себя моим судом: ты то, чем я тебя только что назвал! Это нечто вроде перформативной истины, и мы далеко не уверены, что в оскорблениях начисто отсутствует логика. Оскорбление может быть обоснованным и необоснованным (являя собой злословие или клевету), но оно всегда несправедливо, потому что в нем отсутствует желание понять и присутствует стремление сделать другому больно. Прибегая к оскорблению, мы, впрочем, полагаем, что пользуемся этой несправедливостью с целью изгладить другую несправедливость, которая нам, во всяком случае в данный момент, представляется более серьезной и непростительной. Логика оскорбления строится на наказании. Оскорбить кого-либо означает провозгласить себя его судьей, прокурором и палачом одновременно. Одного упоминания этих трех ролей достаточно, чтобы понять, каково истинное место оскорбления. Оно движимо не чувством справедливости, но гневом.

Основное Качество (Quiddit'e)

То, что отвечает на вопрос «Что это?» или «Что это такое?». Обычно ответом на него служит дефиниция. Поэтому эта книга могла бы называться «Основные качества», если бы его уже раньше не использовал Куайн (189), придав ему эзотерический и архаичный оттенок.

Традиционно вопрос «Что это такое?» противопоставляется вопросу «Это то-то?». Таким образом, понятие основного качества есть схоластический синоним понятия сущности, как родовой, так и индивидуальной, и противостоит понятию существования (экзистенции). Тот факт, что мы дали определение счастью, Сократу или Богу, еще не означает, что ответили на вопрос об их существовании. Вначале нам необходимо выяснить, чем они являются. Поэтому основное качество необходимо, но не достаточно.