Филумена Мартурано

НОЧЕЛЛА (обиженно). Синьора, поскольку вы не были при смерти, брак расторгается, он недействителен.

ФИЛУМЕНА. А священник?

НОЧЕЛЛА. Он скажет то же самое. Больше того, он заявит, что вы оскорбили священное таинство брака. Нет, брак недействителен.

ФИЛУМЕНА (бледнеет). Недействителен? Я должна была умереть?

НОЧЕЛЛА (поспешно). Вот именно…

ФИЛУМЕНА. Если бы я умерла...

НОЧЕЛЛА. Тогда брак считался бы действительным.

ФИЛУМЕНА (показывая на Доменико, который остается безучастным.) А он мог жениться снова, даже имея детей?..

НОЧЕЛЛА. Увы, да, но только в положении вдовца. И эта другая женщина, вероятно, вышла бы замуж за вдовца покойной синьоры Сориано.

ДОМЕНИКО (имея в виду Филумену). Она стала бы синьорой Сориано?.. Покойница!

ФИЛУМЕНА (с иронией, но горько). Приятное утешение! Я потратила всю свою жизнь, чтобы создать семью, а закон мне этого не позволяет! И это справедливость?

НОЧЕЛЛА. Но вы не можете рассчитывать на поддержку закона. Закон не может стать вашим соучастником в преступлении, которое совершается по отношению к третьему лицу. Доменико Сориано не имел намерения вступить с вами в брак.

ДОМЕНИКО. Ты должна понять это. Если сомневаешься, спроси адвоката, которому доверяешь.

ФИЛУМЕНА. Не надо, я верю. Но не потому, что ты это говоришь. Ты ведь больше всех заинтересован... Я верю адвокату, которого вижу в первый раз... Взгляни на себя. Думаешь, я плохо тебя знаю? Ты опять смотришь хозяином. Успокоился... Если бы все это было ложью, вряд ли бы ты смотрел мне в глаза — уткнулся бы в землю. Лгать ты никогда не умел. Это правда.

ДОМЕНИКО. Продолжайте, адвокат.

НОЧЕЛЛА. Если вы мне доверите это дело...

ФИЛУМЕНА (на мгновение задумывается; голос ее изменился, она волнуется, вскипает; к Доменико). Так знай! Ты мне тоже не нужен! (К Ночелла.) Продолжайте, адвокат. Да, неправда, что я была при смерти. Мне захотелось сыграть шутку! Я хотела украсть у него фамилию! Я не знаю ваших законов, но у меня есть свой. Этот закон велит смеяться, а не плакать! (Кричит по направлению к террасе). Идите все сюда!

ДОМЕНИКО (примирительно). Хочешь сразу со всем покончить?

ФИЛУМЕНА (разъяренно). Помолчи!

Снова появляются три молодых человека. Им немного не по себе. Делают несколько шагов вперед по комнате. Из глубины одновременно выходит Розалия с подносом, на котором стоят три чашки кофе. Она понимает деликатность минуты и, молча поставив поднос на столик, подходит к Филумене.

(Сыновьям, откровенно.) Дети, вы уже взрослые люди! Выслушайте меня! (Показывает на Доменико и Ночелла.) В этом мире законов и прав живут люди... В этом мире защищаются бумагой и чернилами. Здесь живут Доменико Сориано и адвокат. Здесь же живу и я (показывает на себя). Филумена Мартурано, которая не умеет плакать, женщина, у которой свои законы. Доменико Сориано всегда твердил мне: «Видел ли кто-нибудь хоть раз слезы в этих глазах?» Нет у меня слез... смотрите! (С иронией.) Разве нищая имеет право на слезы? (Устремив глаза на молодых людей.) Вы же — мои сыновья!

ДОМЕНИКО. Филуме!

ФИЛУМЕНА (решительно). Кто ты такой, чтобы запретить сказать моим детям, что они моя плоть, моя кровь? (К Ночелла.) Адвокат, ваш закон разрешает это или нет?.. (Более угрожающе, чем взволнованно.) Вы — мои дети! Филумена Мартурано все сказала. Вы молоды, сумейте же понять все, что здесь обо мне говорили.

Все трое стоят, словно каменные, Умберто бледен, Риккардо опустил глаза, словно от стыда, Микеле растроган и удивлен, на его лице волнение.