Фимбулвинтер. Пленники бирюзы

Ро обнял её за плечи:

– Мы уже летим к звёздам. А после – так и будет, родная. Так и будет.

– Вот это сила! Давай, Грэй, нужно закачать в него ещё больше энергии! – Сакс смотрел, как Грэй работает с защитным полем крейсера.

– Я пытаюсь увеличить площадь щита, здесь указано, как это сделать, – Грэй ткнул пальцем в видеоредактор.

«Немного терпения, и можно будет…»

Теперь Сакс часто разговаривал сам с собой. Так он отрезал себя от происходящего.

Сакс отвернулся. Через иллюминатор было хорошо видно, как менялось свечение защитного фона крейсера – пульсирующий синий… сдержанный голубой… взрывной фиолетовый… напряжённый жёлтый…

Постепенно мысли увели его назад, в прошлое…

…вечеринка в коннект-баре.

Сдержанный голубой… пульсирующий синий… не слепящий, но вбирающий внимание. Тихие разговоры за соседними столиками. И Она – ослепительно рыжая Лола. С веснушками на лице.

– Сакс, ты любишь дождь?

– Дождь? Не знаю. Наверное.

– Бр-р-р, я однажды попала под дождь.

– Мы можем заказать в кабинку, хочешь? – и, не дожидаясь ответа, он сделал заказ.

Сверху закапало, затем полило. Тёплая вода, небольшими порциями.

– Дурак! – завизжала Лола.

Она вскочила, опрокинув стул, по щекам заструились рыжие потоки, смывая веснушки. Ненастоящие… Лола с шумом выпорхнула из-за столика. И из его жизни. Навсегда.

Он тогда впервые увидел в мимолётном разочаровании более глубокий смысл.

Словно этот случайно вызванный дождь смыл с полотна жизни фальшь, обнажив настоящее…

– …Сакс, а если лифтовые треки как-то влияют на пространство? Крейсер случайно попал в зону взаимодействия, и все эти выверты… Это же не наше, ты понимаешь? Словно пространство прорвалось, а мы заглянули в прореху и получили удар извне. По всем органам чувств. Это как микробу вдруг увидеть тебя. – Грэй ткнул Сакса в бок и уселся напротив.

– Ты говоришь о вещах, лишённых смысла.

Грэй вздохнул:

– Именно благодаря вещам, лишённым смысла, мы и пытаемся понять что-то. И сбои в лифтовых системах – это реакция отторжения, неприятия наших структур движения кем-то или чем-то… Пространство протестует!

– Какое ещё пространство? – буркнул Сакс.

– Мировое. Дикое! Рассматривай Вселенную как единое целое. И мы, внутри неё, со своим Мегаполисом. Разрослись, как опухоль внутри тела. Вписываемся, не вписываемся – нет дела.

Сакс рассмеялся:

– Скажешь тоже!

– Нет, конечно, человек должен выстраивать своё жизненное пространство в существующем мире! Но с учётом интересов всех сторон.

– Какие интересы у космоса?! Ладно, ладно… мы – как часть целого?

– Да.

Они помолчали некоторое время, сердясь друг на друга. Потом Сакс вдруг сказал:

– Знаешь, почему меня зовут Сакс?

– Догадываюсь. Твоему папе нравился этот старинный музыкальный инструмент?

– Я видел настоящий сакс, у нас дома сохранился – наследство от пра-пра-пра-пра… в общем деда.

– Шутишь! – Грэй удивился. – Может, ты и играть умеешь?

– Странно, что я не умею на нём играть. Знаешь, я…

В рубку заглянула Долл, с ней был Ро Фарид. Сзади маячил Нэрвин. И Сакс сменил тему:

– Скоро крейсер войдёт в зону ещё одного потока – вторая точка. Думаю, нам нужно быть вместе.

– Надеюсь, больше неожиданностей не будет, – произнёс Грэй.

* * *

Они проверили ещё несколько систем крейсера, развернули узлы сдвижных лазеров, и тут крейсер вошёл в зону взаимодействий.

Опять началось ЭТО.

Медленно, аккуратно всё расслоилось миллионами тончайших слоёв, обнажив пустоту.

И каждый слой-плёнка с одним-единственным изображением, градация мира.

Словно реальность – это наслоение множества штрихов, контуров, значений и смыслов. Запахов. Движений. Чувств.

Сакс слышал, как закричала Долл, когда истончились стены, обшивка.

Вокруг – прозрачное полотно бесконечного пространства, и он ощущает его прикосновение.

Пружинистой силой, обращённой вперёд, Сакс направил своё внимание вдаль – он не знал, куда смотреть, но очень хотел увидеть.

Но сознание обратилось внутрь, отсекая всё лишнее.

Один. Во всей Вселенной один! Нет!

Воображаемое пространство стучало в сознанье.

Рассыпалось сердечным ритмом —

…тТук… тТук… тТук…

И он пытался понять, кому принадлежит этот ритм.

…Это невозможно, – Сакс протянул руку (или подумал, что протянул?) к месту, где сидел Грэй. Понял, что тот есть.

…Сакс, я не вижу тебя! – это Грэй, в ответ.