Finale spiritoso

Хотя он и не понимает, свирепая башка медленно кивает, и ее взгляд снова устремляется в небо. Похоже, он видит что-то, недоступное мне. Его дубина взрывается черным фонтаном, вонзающимся в небо, и пелена тумана снова лопается и исчезает. Боль в моем теле ослабевает, хотя и не прекращается полностью. Одна нога обезьяны подкашивается, и она падает на колени. Из пасти вырывается рычание, перемежаемое с отдельными словами, в которых я узнаю кайтарские и могератские ругательства. Я не знаю, как ему помочь, не вижу, что на него давит, но каждая секунда драгоценна. И я вскидываю руки, посылая поток белого огня в направлении, указываемом черным фонтаном.

Белое и черное пламя сливаются воедино. Мир беззвучно трясется и мелко вибрирует, новая волна боли окатывает меня, и внезапно я вижу. Огромная, в полнеба, скала нависает над нами, готовая рухнуть, удерживаемая только колонной смешанного огня. Чудовищная тяжесть наваливается на меня. Ступни касаются песка, но моя левитирующая сила пока что не сдается. Похоже, Кирису стало легче, поскольку он снова поднимается на ноги. Из его пасти исторгается рев, и колонна черно-белого пламени, вырывающаяся из наших с ним рук, сразу утолщается вдвое. Нависающая скала содрогается и поднимается выше. Впрочем, ненадолго: уже через несколько секунд тяжесть и боль усиливаются, и она начинает медленно опускаться. В том месте, где в нее упирается пламя, камень начинает светиться раскаленно-багровым светом, но в остальном не видно, чтобы наша комбинированная атака имела какой-то эффект. Я чувствую, как внешнюю тяжесть начинает усиливать усталость. Что происходит? Почему картина так отличается от обычной? Откуда взялась скала вместо "живых" персонажей сопоставимого с нами размера? Или опять тот же эффект нестыковки масштабов, что ранее описывал Кирис и с которым я столкнулась в междумирье?

Ступни окончательно упираются в песок, колени постепенно подгибаются. Я не знаю, что случится, если скала рухнет нам на головы, но внутри снова прорезается страх. Я не хочу умирать. Не здесь, не так, не сейчас. Страх переходит в панику, но я справляюсь с ней усилием воли. Да, умирать не хочется, но коли я взяла на себя ответственность, отступление - не вариант. В тот момент, когда я почти падаю, сверкает очередная вспышка - и рядом возникает эфемерное создание: что-то смахивающее на большую птицу, сотканную из радужных эфемерных кружев. У птицы человеческое лицо - прекрасное, идеальное, с равным успехом могущее принадлежать и мужчине, и женщине. Птица что-то восклицает, глядя на Кириса, но я улавливаю лишь шипяще-щелкающие звуки камиссы. На мгновение их обоих опутывает призрачная красноватая сеть.

Кто?

- Я Карина Мураций, - свозь зубы цежу я, почти теряя сознание от нагрузки.

Птица понимает мгновенно.

- Эщчэ Мартон Брыле, - откликается она.

Марта Брыль? Студентка, втянутая Майей в эксперименты? Откуда она здесь? Или... между ними установился канал. Слабый, но канал... Мысли путаются.

Птица разводит крылья в стороны, и от нее начинает струиться розоватое сияние, словно марево горячего воздуха. Сразу становится легче. Еще одна вспышка: гигантское существо, напоминающее летучую мышь-переростка, с огромными перепончатыми крыльями, горящими красным глазами и таким злобным выражением на клыкастой, но все же человеческой физиономии, что от него одного может прокиснуть молоко.

- Кара, я Марик, - коротко бросает чудище на Общем. - Держись.

Оно расправляет крылья и простирает их над нами. На мгновение давящая тяжесть пропадает совсем, но тут же возвращается. Еще одна вспышка. Бесформенная тень с горящими желтыми глазами без лишних слов (она вообще может говорить?) переплетает многочисленные то ли руки, то ли щупальца, и еще один ослепительный луч вонзается в скалу рядом с моим. Еще вспышка. Уже знакомое тумбообразное существо, правда, без катапульты на голове, упирается длинными передними лапами в песок, принимая на себя часть общей тяжести. Возникает Юно - он вбрасывает пылающий меч в хрустальные ножны, садится на пятки, запрокидывает лицо и замирает. Все новые и новые сущности появляются из ниоткуда, вступая в непонятное сражение с неведомым. Зачем? Разве они не понимают, что игры кончились? Кто они? Паладары? Связанные с Фучи и Киром друзья-паллийцы? Обычные люди? Здесь смертельно опасно, и надо придумать, как бы выбросить всех отсюда, приняв удар на одну себя...

Звонкий голос Фучи выкрикивает что-то, что я не понимаю. Я скашиваю взгляд. Девочка, шатаясь, поднимается на ноги, встает на цыпочки, кладет ладонь обезьяне на плечо и что-то лихорадочно шепчет. Обезьяна рыкает в ответ, но Фучи продолжает говорить. Несколько фраз спустя Кир опять что-то рыкает (я улавливаю имя "Риса") и мотает головой в мою сторону. Она переводит на меня взгляд и что-то говорит уже мне.

- Не понимаю, - отвечаю я сквозь зубы. - Фучи, мой автопереводчик не работает. Ne komprenas, - добавляю я чудом удержавшиеся в памяти слова. - Traduko... traduko ne funkcias.

Фучи, милая, ты же у нас умница и отличница. Ты поймешь.

Она понимает.