Финальная шестерка

Мы с ней обмениваемся скорбным взглядом, хотя удивляться, собственно, нечему. Беккет тихонько фыркает, меня разбирает желание его стукнуть.

– Четвертый Ашер, показавший время четыре минуты тридцать секунд. Третья Катя, четыре минуты ровно.

С чего я вообще так переживаю? Я за Саки болела, не за себя. Я и так уже тут блеснула больше, чем надо, учитывая мое желание поскорей вылететь и вернуться домой. Но поражение есть поражение… неужели я все-таки увлеклась?

– На втором месте Беккет, три минуты сорок секунд. Побеждает Лео, прошедший дистанцию за три тридцать восемь!

Все аплодируют, исключая, конечно, Беккета. Лео так сияет, что и у меня настроение поднимается.

Саки вроде бы чуть получше. Она все еще бледная и даже под кондиционером потеет, но смотрит уже веселей. В половине седьмого я снова уговариваю ее сказать сестре Уотсон о своем самочувствии.

– Слушай, глупо же – делать второй укол, не сказав, что тебе после первого стало плохо!

Но Саки, конечно, ни в какую.

– Говорю тебе, мне обязательно надо попасть в шестерку. Назад хода нет. Увидят, что я проявила слабость, – тут же и выкинут.

Я затаив дыхание слежу, как ей вводят вторую дозу вакцины. Лео смотрит вопросительно, но мы молчим и Саки не выдаем – будь что будет.

После прививки идем в столовую, где нас встречает британское меню – сосиски с картофельным пюре. Когда все рассаживаются, доктор Такуми делает объявление, которого я жду с самого приезда сюда:

– После ужина командиры групп проводят вас в библиотеку на сеанс видеосвязи. Ваших ближайших родственников уведомили заранее, в назначенное время они будут ждать у компьютеров.

Радостные вопли со всех четырех столов почти заглушают его. Я, предвидя свидание с родителями и Сэмом, ни кусочка не могу съесть, Катя с Ашером весело обсуждают, кто именно к ним придет, Беккет почему-то упускает возможность похвастать прямой связью с Белым домом, Лео сидит как в воду опущенный, Саки смотрит в пол. У меня болит сердце за них обоих – их у экрана никто не ждет.

– Можно я не пойду? – спрашивает Лео у нашего командира.

– Хочешь продинамить своего абонента? – усмехается Ларк.

– Но у меня же нет близких родственников… – теряется Лео.

– И поэтому ты хочешь увернуться от видеочата? Не выйдет! Мы получили очень пылкое письмо от некой Элены Винсенти, жаждущей с тобой побеседовать, – она так просит, что отказать невозможно. – Ларк заговорщицки понижает голос: – А то, что она дочка премьер-министра, определенно помогло доктору Такуми дать на это добро.

Моим щекам становится жарко – с чего бы это. Какое мне дело, что у него дома осталась подружка.

– Дочка премьера? – встревает Беккет. – Да у тебя губа не дура, как я погляжу.

– Это не то, что вы… – Лео тоже краснеет, Ашер толкает его кулаком:

– Сознавайся уже, чувак!

Меня это почему-то бесит, и улыбка Лео впервые не поднимает мне настроение.

Дожидаясь нашей очереди, я чуть из шкуры не выпрыгнула. Ларк, подключив Катю, наконец-то подходит ко мне. Я в сети и смотрю на свое изображение в правом нижнем углу, а потом…

– Наоми!! Азизам!

Три родных лица заполняют экран, и это все равно что дохнуть полной грудью после нескольких дней под водой. Глаза наполняются слезами – я забываю всё и всех, кроме них.

– Как же я рада, – с трудом выговаривают мои губы. – Как я по вам скучала.

– Все-таки не так, как мы по тебе. – Мама прижимает ладонь к экрану.

– Как ты там, милая? – спрашивает папа. На нем мохнатый зеленый свитер, который я ему подарила на День Отца… обнять бы его.

– Нормально. Без вас очень трудно, но я уже завела здесь друзей.

– Ясное дело, – грустно улыбается Сэм. – Повезло им.

– Да, мы же хотели показать тебе кое-что… – У папы в руках журнал «Тайм». Ух ты! На обложке мы, все две дюжины. Внизу крупным шрифтом написано «Юные спасители человечества».

Наши физиономии на обложке культового журнала вселяют в меня не столько гордость, сколько страх. Люди в нас верят, надеются на лучший исход, но ведь нет никаких гарантий, что нас не постигнет судьба экипажа «Афины», – не говоря уж о том, что Европа может оказаться ничем не лучше Земли.

– Больше всего места отведено тебе и Беккету Вульфу. – Сэм, взяв журнал, перелистывает его и показывает мне нужную страницу. Статья озаглавлена «Племянник президента и девочка с иранскими корнями». На фотографии мы с Беккетом в день прибытия.

– Учитывая, как президент Вулф относится к эмигрантам, он должен быть в восторге от «иранских корней», – смеется папа.

– Да уж. – Беккет, полагаю, не менее счастлив, что вынужден делить свою славу со мной. Это мелко, знаю, но я довольна: такой заголовок должен крепко ему досадить. – Хватит обо мне, рассказывайте, как сами живете. Как самочувствие, Сэм?

– В порядке. Лечусь, принимаю все, что положено, – не волнуйся.

Но я, конечно, волнуюсь. После моего отъезда он, кажется, похудел еще больше, и глаза такие усталые.

– Отдыхаешь нормально? Хорошо ешь? Нашим семьям вроде бы собирались выдать дополнительные пайки…

– Ответ «да» на все три вопроса. Не сильно ты, вижу, изменилась, попав в космический центр!