Финальная шестерка

– Давай отойдем. – Направляю ее за модуль, где остальные нас не увидят. Лео и Киб продолжают свой диалог, и я боюсь, что Дот меня не послушается, но она покорно движется следом. – Спасибо, – шепчу я. – Вчера вечером на мой планшет поступило распоряжение о дешифровке биоподписей, и ты должна была доставить их мне.

– Я вспомогательный робот. Материалы людям уполномочен доставлять только главный.

Включи логику, Наоми, говорю я себе. Только ей и подчиняются роботы.

– Но теперь это правило отменено? Ты когда-нибудь получала ошибочные команды?

– Нет, – отвечает после недолгого промедления Дот.

– Из этого следует, что произошли какие-то изменения. Эту задачу поручили тебе, а не Кибу, и только мы с тобой уполномочены говорить об этом. – Так и вижу, как крутятся шестеренки у нее в голове. Надо еще поднажать: – Кто-то из руководителей миссии решил задействовать нас обеих. Ты ведь не можешь их ослушаться? Я точно нет. Возможно, это мой тест на вхождение в финальную шестерку, и для этого нужна твоя помощь. Как руководителям, так и мне.

Я ненавижу себя за то, что пудрю невинному роботу мозги своей лживой логикой, но взгляд Дот вселяет надежду, что это может сработать.

Глава двадцать первая

ЛЕО

Атмосфера сгущается. Киб прокручивает мой вопрос в своем искусственном разуме, все остальные таращат на нас глаза. Смотрю украдкой в сторону Наоми и Дот, желая прекратить эту неловкую ситуацию, но они обе куда-то скрылись. Киб внезапно нажимает кнопку у себя на руке, и в зал врывается генерал Соколова. Ох, не к добру это – как для меня, так и для Наоми, если генерал заметит ее отсутствие. Давай уже скорее, любимая!

– Кому это вздумалось задавать посторонние вопросы, срывая тем самым занятия?

Я ежусь под ее взглядом. Многие радуются, что я так подставился, – только Цзянь, Анри и Сидни сочувствуют мне. Но тут появляется Дот, а за ней Наоми, незаметно сливающаяся с толпой. Если ее часть плана удалась, уже легче – теперь надо как-то о себе позаботиться.

– Мне жаль, что мой вопрос вызвал такие проблемы, – говорю я генералу и Кибу. – Я просто хотел узнать.

– Я тоже, – неожиданно подает голос Цзянь. – Думаю, нам всем интересно.

Шлю ему благодарственную улыбку. Похоже, теперь всем достанется, но генерал, вздохнув, говорит:

– Хорошо. Положим раз и навсегда конец всем слухам и сплетням.

Наоми, поймав наконец мой взгляд, прикладывает руку к сердцу и выговаривает неслышно: «спасибо».

– Я наблюдала за событиями с борта МКС и могу поручиться, что россказни о заговоре – полная ложь. Россия не саботировала миссию в своих целях. Произошел обыкновенный технический сбой, послуживший уроком нам всем.

Мне становится по-настоящему интересно. О русском заговоре я лично слышу впервые, но не зря же генерал заподозрила, что я именно о нем спрашивал.

– Что это был за сбой? – В вопросе Сидни слышится недосказанное: «И не повторится ли он опять»?

– Отвечу без протокола: экипажу «Афины» предписывалось создать на Марсе закрытую экосистему типа земной. Поскольку все астронавты погибли одновременно и произошло это ночью, мы полагаем, что непредвиденная химическая реакция в жилом модуле привела к утечке кислорода во время сна. – Генерал опускает голову. – Мы не успели помочь им.

Значит, они задохнулись. Трудно вообразить весь ужас их последних мгновений. Почему же об этом никто не знал?

Генерал, словно разгадав мои мысли, продолжает:

– Но это всего лишь версия. Поскольку технику некому стало обслуживать, наш мониторинг нельзя считать достоверным. Отдел по связям с общественностью НАСА решил не выдвигать никаких теорий, чтобы не причинять еще больше страданий семьям погибших – того же я жду и от вас. Я сочла нужным рассказать вам об этом лишь потому, что причина марсианской трагедии уникальна и на Европе повториться не может. У нас достаточно своих сложностей – будущей финальной шестерке незачем задумываться о том, что в принципе невозможно.

– Почему невозможно? – спрашивает Анри. – Наш надувной модуль…

– Обеспечит вам стопроцентную безопасность. С «Бигелоу Аэроспейс» мы начали работать уже после Марса, и это совершенно новый уровень защиты. Кроме того, на Европе, в отличие от Марса, искусственную экосистему создавать не придется. Там есть океан и почва – надо всего лишь пробурить лед, чтобы добраться до них. Что возращает нас к прерванному уроку, – добавляет генерал, посмотрев на Киба. – Я ответила на ваши вопросы и хочу надеяться, что больше мы не вернемся к теме «Афины».

Она уходит, и мне начинает казаться, что кто-то спрашивал ее об этом еще до меня – с чего бы она иначе так быстро сдалась?

– Кое о чем она умолчала, – тихо замечает Цзянь рядом со мной. – Ты знал, что доктор Такуми получил свое назначение уже после неудачи на Марсе?

Нет… я не знал.

На выходе из космического отсека кто-то трогает меня за плечо.

– Что, итальянец, сдрейфил? – фыркает Беккет. – Хочешь домой к маме-папе, подальше от большого страшного космоса?

Меня охватывает ярость при упоминании о семье и доме, которых у меня больше нет.