Финансист

– Нет. – Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как адская боль в основании позвоночника начинает отпускать. – Не буди ее. Помнишь, как было в прошлый раз? Мы приехали в больницу в шесть утра, а ребенок родился только в восемь… – Я зажмурилась и уронила тушь, хватаясь руками за поясницу.

Кен приподнял сонную бровь.

– Давай собирай барахло. Я звоню маме и твоему врачу.

Миссис Истон приехала через полчаса, прямо в пижаме. Пока они с Кеном болтали в гостиной, я пыталась дойти от одного ее края до другого. Я улыбалась, вставляла пару слов в их беседу, делала два шага и сгибалась от боли. Вдохнуть, выругаться, моргнуть, скорчиться, выпрямиться, улыбнуться и все сначала по-новой.

– М-да, – сказала миссис Истон, с ужасом глядя на меня. – Вези-ка ты ее в больницу.

Кен помог мне забраться на пассажирское сиденье своего джипа и проехал мимо ближайшей больницы, чтобы попасть в другую, лучше. В ту, которую я заранее осмотрела и в которой заполнила все нужные для приема документы. В ту, где меня должен был ждать мой врач, как только мы ему позвоним. В которой меня ждал план моих родов на восемнадцати страницах.

Ту, которую, кажется, я так и не увижу, потому что мой младенец сейчас родится прямо тут, в чертовом «Ниссане» Кена.

У них была специальная аварийная парковка для всевозможных ситуаций, но Кен не поехал туда. Он заметил место на парковке для пациентов в чертовых ста метрах от входа и начал выгружать все, что я собрала с собой, – мою сумку, свою сумку, сумку для младенца, две обычные подушки, мою специальную подушку, мой молокоотсос, огромный мяч для упражнений, запасной экземпляр плана родов в прозрачной пластиковой папке, печенье для медсестер…

– Кен! – заорала я, успев пройти метров пять до того, как мощная схватка заставила меня вцепиться в бетонное ограждение, чтобы не упасть. Указывая на стеклянные двери впереди, я завизжала: – Тащи чертову коляску!

Кен бросил все и через секунду вернулся с креслом на колесах, санитаром и тележкой для всего нашего барахла. Я не могла стоять, но мне казалось, что я и сидеть не смогу. Так что я встала на подставку для ног, вцепилась в подлокотники и въехала в госпиталь с торчащей над сиденьем задницей.

Когда мы оказались внутри, эти сволочи за приемной стойкой заставили меня торчать там, пока Кен заполнял… еще… какие-то… бумаги.

– Я уже… а-а-а-а-а-ар-р-рх-х-х-х… это делала! – заорала я. Заорала. Прямо посреди мирного больничного фойе я орала, извивалась, а потом… Начала тужиться и кряхтеть. Господи. Это был низкий, животный звук, и он звучал так, как будто я пыталась насрать там самую большую в мире кучу. Мне было дико стыдно, но я не могла остановить эти идущие из меня звуки. – Мои бумаги… все… А-а-а-а-ы-ы-ы-ыр-р-рх-х… там! Мне нужна… Ы-ы-ы-ы-ыр-р-рх-х-х-х… Эпидураль!

Я знала, что эпидураль, скорее всего, не поможет, но в этот момент я была готова попробовать.

– Мэм, ваш доктор еще не приехал, но у нас есть акушерка, которая может помочь вам…

– Никаких акушерок. Мне нужен анестезио-о-о-о-о-о-оло-о-о-о-ог!

– Простите, мэм, но на это нет времени. Ваш ребенок уже рождается.

«Мой что-что?»

И тут они наконец откатили меня в палату, переодели в огромный бумажный халат – что было почти невозможно с головой у меня в вагине – и потом сразу отвезли меня в родовую палату, где на меня напали медсестры.

Я ничего не видела. Я не могла открыть глаза, даже если бы хотела. Боль была такой дикой и всеохватной, что я могла только сморщиться, вцепиться руками в свои бедра и орать.

Ну да, и еще кряхтеть.

К счастью, акушерка была просто какой-то чертов ангел-ниндзя, и спустя двадцать невыносимых минут она вручила мне совершенно прекрасную новорожденную девочку с огромными голубыми глазами и длинными черными ресницами. Эта малышка не пялилась на меня, как ее брат. У этой крошки вообще не было никаких забот. Она несколько раз моргнула, после чего, довольная увиденным, свернулась у моей груди, насосалась и заснула.

Я улыбнулась Кену, который выглядел страшно довольным собой.

– Отлично! – сказал он, поднимая вверх ладонь. На его измотанном лице сияла огромная улыбка.

Я поглядела на своего мужа и тихо хлопнула его по руке, стараясь не разбудить малышку.

– Ни врача. Ни эпидурали, – просиял он еще шире. – Это будут самые дешевые в мире роды!

Конец

Благодарности

Кен, я думаю, твое эго уже и так надуто до конца жизни. Следующий!

Мам, ты скала, на которой я стою, пытаясь достать до звезд. Если я хотя бы вполовину так поддерживаю своих детей, как ты поддерживала меня, значит, я отлично справляюсь. Спасибо тебе за все.

Я хочу поблагодарить всю семью Кена за то, что они, зная, чем я занимаюсь, никогда в это не вникают и самоотверженно соглашаются сидеть с детьми, чтобы мы с Кеном могли летать по миру и заниматься всем этим. Да, вам запрещено читать мои книги или делать вид, что вы вообще про них знаете, но вы все равно поддерживаете меня, и за это я очень вам благодарна. И отдельное спасибо, что вы теперь, пусть и неохотно, но позволяете мне обнимать вас.