Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе

– Она сейчас просто невменяема. Придется нам взять все в свои руки и действовать за нее. Мистера Каупервуда любили слуги, и, я уверен, мы без труда договоримся с ними; надо без ее ведома перенести тело в дом, и оно будет лежать там до погребения. Это мы можем и должны сделать. Нельзя допустить, чтобы перед покойным захлопнули двери его собственного дома: это было бы слишком ужасно.

И, взяв шляпу, Джеймс направился к выходу, но по дороге вспомнил, что надо взглянуть на Беренис. Она уже пришла в себя.

– Не отчаивайтесь, Беренис, – сказал ей доктор Джеймс. – Подите к себе и отдохните, а если будут новости, я вам сообщу. И поверьте, все устроится как надо и без лишнего шума. Это я вам обещаю. – И он дружески пожал ей руку.

Затем он приступил к делам. Прежде всего нужно было перевезти тело Каупервуда в бюро похоронных процессий, которое находилось неподалеку. Потом отправиться к Джемисону расспросить о слугах Каупервуда – узнать, кто из них посговорчивее и посообразительнее. Наверно, найдется не один, так другой, на чью помощь можно рассчитывать. Нельзя позволить Эйлин настоять на своем. Возможно, придется превысить права врача, но другого выхода нет. Он уже давно понимал, почему Эйлин не ладила с Каупервудом. Конечно, она безумно любила мужа, но дико ревновала его, придиралась к каждому его шагу, и потому ее мечты о счастье обратились в непрестанную пытку.

Любопытное совпадение: в эту тяжелую минуту Джемисона вызвал к телефону некий Бакнер Карр, старший дворецкий Каупервудов, служивший у них еще со времени Чикаго. Звонил он, как оказалось, чтобы поделиться с Джемисоном своим горем и отчаянием – он только что узнал о смерти хозяина, и потом, он слышал, как миссис Каупервуд говорила с кем-то по телефону и возводила всякую напраслину на своего мужа, а главное, она даже не разрешает внести его в собственный дом – это просто ужасно. Вот он и хочет предложить свои услуги – надо же как-нибудь избежать такого позора.

Когда Джеймс вернулся в отель, Карр сидел у Джемисона, и доктор изложил им обоим свой план действий. Он уже распорядился, чтобы похоронное бюро приготовило тело к погребению, заказал достойный покойника гроб и велел ждать дальнейших распоряжений. Теперь вопрос – когда можно будет перенести тело во дворец и окажутся ли на месте слуги, чтобы тайком принять гроб и бесшумно перенести его в наиболее подходящую для этого комнату: миссис Каупервуд не должна ни о чем догадываться, по крайней мере до следующего утра. Как полагает Бакнер Карр, можно будет проделать это без помехи? Карр ответил, что он сейчас вернется в особняк Каупервудов, а часа через два позвонит по телефону и скажет, выполнимо ли все, о чем говорил доктор Джеймс. Он ушел и по прошествии двух часов действительно сообщил по телефону, что удобнее всего перенести тело между десятью вечера и часом ночи; все слуги готовы помочь, в доме будет темно и тихо.

И вот в час ночи, как было условлено, богато отделанный гроб доставили во дворец Каупервудов. Снаружи по пустынной улице дозором ходил Карр. Преданные слуги приготовили зал на втором этаже для гроба с телом их бывшего хозяина. Пока гроб вносили, один из слуг стоял на страже у дверей, ведущих в апартаменты Эйлин, прислушиваясь, не раздастся ли за ними шорох или звук шагов.

Так в ночной тиши, без парадных церемоний похоронная процессия с телом Фрэнка Алджернона Каупервуда вступила в его дом, и Эйлин с мужем вновь оказались под одной крышей.

Глава 71

Никакие тревожные думы и сновидения не подсказывали Эйлин, что происходило ночью в доме, пока свет утренней зари не разбудил ее. Обычно она любила немного понежиться в постели, но сейчас внимание ее привлек странный звук, донесшийся откуда-то снизу, словно что-то тяжелое упало на пол, и Эйлин, опасаясь за драгоценную греческую статую, которую Фрэнк купил совсем недавно, – ее поставили временно на самом ходу, – тотчас встала и сошла по лестнице. Пытливо оглядываясь по сторонам, она миновала большие двустворчатые двери, ведущие в зал, и направилась прямо к новой статуе, но та оказалась цела и невредима.

Эйлин повернула назад, но, поравнявшись с дверями зала, вздрогнула и замерла на месте: посреди огромного зала стоял большой длинный ящик, весь задрапированный черным. Холодная дрожь прошла по телу Эйлин – она стояла не в силах шевельнуться. Потом повернулась, готовая бежать прочь, но передумала и, медленно подойдя к дверям, застыла на пороге, глядя перед собой широко раскрытыми глазами. Гроб! О боже! Каупервуд! Ее муж! Хладный труп, мертвец! Он все же пришел к ней, хотя она отказалась прийти к нему, когда он был жив!