Финансовая затыка

Руководство Центробанка традиционно принимало решение о снижении поступления рублёвой денежной массы, перекрывая денежную “трубу” посредством роста своих ставок. Иногда оно так старалось, что из “трубы” совсем не капало. Однако руководство Центробанка не “догадывалось”, что есть ещё одна труба, наполняющая и переполняющая денежный “бассейн”. Это была скупка Центробанком поступающей в страну валюты за рубли.

Глупый гайдаровский тезис, что скупка на эмитированные рубли валюты не приводит к инфляции, так как валюта – это реальные активы и происходит просто обмен рублей на валюту, не соответствует действительности, если валюту не использовать для выравнивания спроса и предложения на внутреннем рынке.

Проблема возникает из-за того, что эмиссионные рубли выводились на внутренний рынок, а валюта в то же самое время просто “складировалась” за рубежом в “резервах”. Другими словами, чем больше был приток чужой валюты, тем больше переполнялся “бассейн”, а в нашем случае, тем больше денежной рублёвой массы появлялось на внутреннем рынке при том же объёме товаров и услуг.

Избыточная рублёвая масса вызывает рост давления на валютный курс рубля (в сторону его снижения), рост цен, рост уровня инфляции. Фактическое обесценение рубля толкает всех избавляться от рублей, закупая на них более стабильную валюту, что ведёт к росту её курса. Спрос на валюту приводит к дополнительному её притоку в страну. А Центробанк ещё больше перекрывает ту трубу, из которой уже не капает, что означает дальнейшее удорожание кредитов для реальной экономики. В результате, опять снижается отечественное производство товаров, что приводит к дальнейшей разбалансировке денежной и товарной массы, росту инфляции.

Кроме того, повышение ставок Центробанка “автоматически” ведёт к росту доходности финансовых инструментов, что создаёт отток финансовых средств из производства, возникает хронический недостаток финансов в реальной экономике. И так далее. Инфляционная взаимозависимость!

И сегодня в Центробанке продолжают недобрую традицию своих “предшественников”, впрочем, как и по сей день действующих в нём коллег. “Закрутили кран на трубе” для отечественного производства, но продолжают привлечение и закупку валюты, нарушая финансовые пропорции в России.

Привлечение валюты производят, в частности, посредством завышения доходности финансовых инструментов заимствования, что, естественно, вызывает отток рублей из производственного сектора экономики. Закупка валюты приводит к снижению валютного курса рубля. В итоге, происходит переток рублей в валюту, что также приводит к сокращению доступной рублёвой массы для производственных предприятий.

Подыгрывает в этом Центробанку сам Минфин, скупая на рубли валюту, что приводит к снижению валютного курса рубля, к сокращению доступной денежной массы для экономики РФ. По сути дела, оправдывая покупку валюты именно заботой о сохранности средств, Минфин, наоборот, ускоряет обесценение рублёвых активов.

Подобная практика используется также крупнейшими компаниями страны, тем самым консервируя офшорный характер российской экономики. Всё это диаметрально противоположно принятым приоритетам государства.

Приходится с сожалением констатировать, что с решением задачки в Центробанке и в экономических ведомствах весьма слабовато. Справедливости ради отметим, что условия задачи постоянно меняются, точнее, условия постоянно мимикрируют.

Всех обычно пугают историей начала 90-х годов. Тогда, мол, деньги в экономику давали, а деньги уходили на скупку валюты. А как, извините, иначе, если валютный курс рубля ежедневно падал.

При перманентном снижении валютного курса рубля любые вливания денежной массы пойдут, главным образом, на покупку валюты, дабы избежать реальных финансовых потерь. Так было и в декабре 2014 года.

Чтобы деньги пошли в экономику, нужен стабильный валютный курс рубля (а ещё лучше, его рост) и низкие кредитные ставки. Вот таков правильный ответ на поставленную задачу.

Однако Вы, Читатель, не представляете уровень интеллекта у отдельных членов Совета директоров Центробанка. При наличии заданных условий задачи и правильного ответа, они всё равно не в состоянии провести логическую цепочку необходимых действий. Некоторые из них, правда, могут, но не желают по причине каких-то, вероятно, “личных обязательств”.

Придётся разъяснять дальше. Так, между уровнем инфляции и уровнем кредитных ставок Центробанка не должен существовать ощутимый разрыв, например, более одного процентного пункта.

С 2017 года уровень инфляции был существенно снижен, он доходил даже до 2,5% в годовом исчислении, а Центробанк держал свою ключевую ставку на 5 процентных пункта выше уровня инфляции. Это полный нонсенс! При указанной инфляции превышение ставками Центробанка уровня инфляции должно было быть в 10 раз меньше, то есть, 0,5% годовых.