Финиас Финн, Ирландский член парламента

— Не вызовутъ! Можетъ ли что-нибудь вызвать васъ сдѣлать себя скотомъ? Но я радъ, что онъ не въ опасности. Если вы получите о немъ извѣстіе, дайте мнѣ знать.

Лэди Лора разумѣется была озабочена.

Я хотѣла поѣхать къ нему, сказала она: — но мистеръ Кеннеди думалъ, что не къ чему.

Это правда, — то есть — относительно опасности, по онъ тамъ совсѣмъ одинъ.

— Вы должны опять къ нему поѣхать. Мистеръ Кеннеди не пуститъ меня, если я не скажу, что онъ въ опасности. Онъ кажется думаетъ, что такъ какъ съ Освальдомъ и прежде случались подобные несчастные случаи, то этотъ не значитъ ничего. Разумѣется, я не могу уѣхать изъ Лондона безъ его позволенія.

Вашъ братъ не приписываетъ никакой важности своей болѣзни.

Онъ не приписываетъ важности ничему. Но еслибы я была больна, онъ былъ бы въ Лондонѣ съ первымъ поѣздомъ.

Кеннеди пуститъ васъ если вы попросите его.

— Но онъ совѣтуетъ мнѣ не ѣхать. Онъ говоритъ, что моя обязанность этого не требуетъ, если Освальдъ не въ опасности. Знаете ли вы, мистеръ Финнъ, какъ трудно для жены не слѣдовать совѣту, когда его даютъ!

Это она говорила черезъ полгода послѣ замужства человѣку, который былъ соперникомъ ея мужа! Финіасъ спросилъ, слышала ли Вайолетъ о приключеніи лорда Чильтерна, и узналъ, что она ничего еще не знаетъ.

— Я получила ваше письмо только сегодня утромъ и еще не видела ее, сказала лэди Лора. — Право, я такъ на нее сержусь, Что почта не желаю ее видѣть.

Въ четвергъ были вечера у лэди Балдокъ и Финіасъ пошелъ съ Гросвенерской площади на Беркелейскій сквэръ и тамъ онъ увидалъ Вайолетъ и узналъ, что она слышала о несчастномъ приключеніи лорда Чильтерна.

— Какъ я рада видѣть васъ, мастеръ Финнъ! сказала она. — Разскажите мнѣ. Опасно?

— Очень непріятно конечно, но не опасно.

— Я нахожу, что Лора поступила не хорошо, не приславъ мнѣ сказать. Я услыхала только сейчасъ. Вы видѣли, какъ это случилось?

— Я былъ возлѣ него и помогъ ему встать. Лошадь перепрыгивала съ нимъ черезъ ручей и придавила его въ берегу.

— Какое счастье, что вы при томъ были! Вы тоже перепрыгивали черезъ ручей?

— Да — почти безсознательно, потому что моя лошадь такъ скакала, что я не могъ ее сдержать. Чильтернъ ѣхалъ на такомъ звѣрѣ, на которомъ никто не долженъ бы ѣздить да и не будетъ.

— Эта лошадь убилась?

— Ее убьютъ. Она раздробила себѣ плечо.

— Какое счастье, что вы были возлѣ него — и опять какое счастье, что вы сами не ушиблись!

— Невѣроятно, чтобы съ нами обоими случилось несчастье въ одномъ и томъ же мѣстѣ.

— Но это могло случиться съ вами. И вы думаете, что опасности нѣтъ?

— Рѣшительно никакой — если вѣрить доктору. Охота его прекратилась на этотъ годъ и онъ будетъ въ большомъ отчаяніи. Я поѣду къ нему опять черезъ нѣсколько дней и постараюсь привезти его въ Лондонъ.

— Постарайтесь, постарайтесь. Если онъ будетъ лежать въ домѣ отца, отецъ долженъ видѣться съ нимъ.

Финіасъ не смотрѣлъ на это съ такой точки зрѣнія, но онъ думалъ, что миссъ Эффингамъ вѣроятно права.

Рано на слѣдующее утро онъ увидался съ Бёнсомъ и употребилъ все свое краснорѣчіе на то, чтобы удержать дома этого почтеннаго члена общества, — но напрасно.

— Какую пользу ожидаете вы сдѣлать, мистеръ Бёнсъ? сказалъ онъ, можетъ быть, нѣсколько повелительнымъ тономъ.

— Добиться своего, отвѣчалъ Бёнсъ.

— Чего же?

— Баллотировки какъ правительственной мѣры.

— И вы думаете, что этого добьетесь, выходя на улицу съ лондонской чернью и становясь въ прямую оппозицію съ судебной властью? Или вы думаете, что баллотировка сдѣлается скорѣе закономъ оттого, что вы подвергаетесь этой опасности и этимъ неудобствамъ?

— Послушайте, мистеръ Финнъ, я не думаю, чтобы море сдѣлалось полнѣе оттого, что Пиддель вливается въ него изъ дорсетширскихъ полей, но я думаю, что воды изъ всѣхъ странъ составляютъ океанъ. Я буду помогать, это моя обязанность.

— Ваша обязанность какъ почтеннаго гражданина, имѣющаго жену и семейство, оставаться дома.

— Еслибы каждый, у кого есть жена и семья, говорилъ это, тогда осталась бы одна только чернь, а мы бы гдѣ были? Еслибъ каждый человѣкъ, у кого есть жена и семья, показался на улицѣ сегодня, у насъ была бы баллотировка до распущенiя парламента, а если никто этого не сдѣлаетъ, то у насъ баллотировки не будетъ никогда. Не такъ ли?

Финіасъ не приготовился оспаривать это увѣреніе въ эту минуту.

— Если такъ, сказалъ Бенсъ съ торжествомъ; — обязанность человѣка довольно ясна, хотя бы у него было двѣ жены и двѣ семьи.

И онъ пошелъ.