Финикс

— Я покажу тебе одно место, — сказал Бобби, — это незастроенный участок земли в четыре тысячи акров, принадлежащий моим друзьям. — Бобби с трудом подавил зевоту — видно, под влиянием жаркого солнца джин с тоником начал действовать. — Участок значится как сельскохозяйственная земля, а это означает, что налоги очень невелики и владелец может договариваться о праве пользования водой и при этом выбирать из нескольких вариантов лучший. Это действительно прекрасное место, и если ты готов потратить время и деньги, то из этого может выйти толк. Через эти земли тянется холмистая гряда. Индейцы верят, что там жил их предок Качина — какое-то их мифическое божество, так что они придают этому месту религиозное значение. Тебе нужно только найти несколько прирученных индейцев в Управлении по делам индейских территорий. Это будет стоить почти столько же, сколько сама земля, но это необходимо сделать, и я могу тебе в этом помочь. Например, ты мог бы превратить индейского бога Качина в аттракцион для туристов, добиться, чтобы штат объявил несколько сот акров заповедником; мог бы продавать якобы подлинные индейские фигурки в качестве сувениров в маленькой лавочке. Это увеличит стоимость твоей земли и снизит налог. По мере того как будет разворачиваться предприятие, его возможности умножатся. С этого холма открывается кругозор на сотни миль вокруг, и нигде ты не увидишь ни души. И знаешь, порой возникает мысль — а не лучше ли было бы все это оставить, как есть. Наверное, у каждого иногда появляется такое чувство. Честно говоря, как-то совестно портить эту девственную природу, насаждая жилые поселки современного типа, со своими понятиями о престиже, безопасности и экологической ответственности, поселки с плавательными бассейнами, площадками для гольфа, с торговым центром и гаражами на две-три машины — ибо, куда бы ты ни собрался, тебе придется ехать не менее получаса. — Он закончил и улыбнулся, довольный своим монологом. — Еще раз хочу повторить, это прекрасные места, и некоторые шустрые дельцы торопятся нажить капитал на строительстве. Это могу быть и я, и кто-нибудь из моих друзей. Ну ладно, посмотрим. Может быть, ты получишь представление о том, что сможешь приобрести на свои деньги. — Бобби закрыл глаза, умиротворенно улыбаясь. Голова его тряслась на ухабах. Машина «рэнджровер» — это трактор среди прочих автомобилей — трактор, умело замаскированный под автомобиль. Может быть, это лучший из приспособленных для езды по пересеченной местности автомобилей. И все же это — трактор. Под его блестящей шкурой из британского алюминия находится пара мощных осей с дифференциалами размером с тракторные, а четыре широких — шире обычных — колеса обуты в шины высокой проходимости. Поэтому «рэнджровер» обладает солидным весом трактора типа «интернейшнэл харвестр». Если к этому добавить, что обтекаемость у машины отвратительная, а ее корпус расположен высоко над колесами, так что она напоминает поставленную на ролики коробку из-под обуви, то станет ясно, что она мало похожа на спортивный автомобиль.

Это громоздкая конструкция из чугунного литья и резины подпрыгивает на каждой рытвине ухабистой проселочной дороги. При скорости свыше пятидесяти миль в час подвеска с трудом обеспечивает сцепление колес с грунтом, а при шестидесяти пяти милях амортизаторы вообще выходят из строя, так как не успевают вернуться в исходное положение и остаются полусжатыми. Я довел скорость до восьмидесяти миль — широкие бугорчатые шины катились как будто по стиральной доске; позади нас вздымался шлейф пыли. Бобби навалился на меня плечом и начал храпеть.

Я резко повернул рулевое колесо влево, нажал на ручной тормоз, затем отпустил педаль сцепления и, освободив руль, снова тормознул. Автомобиль сделал изящный пируэт и крутился в облаках пыли. У Бобби свалились с носа очки — ему потребовалось некоторое время, чтобы очнуться от сна и понять, где он находится и что с ним происходит. Он с недоумением взирал на клубы пыли и дорогу, уходящую от него со скоростью восемьдесят миль в час, и только потом понял, что автомобиль движется задним ходом и невозможно предугадать, что произойдет в следующее мгновение — то ли машина врежется в скалу, налетит на бревно, свалится в канаву, то ли столкнется с другой машиной, — на размышления остались считанные доли секунды.

Бобби произнес те самые сакраментальные слова, которые обычно записаны в черном ящике самолета, потерпевшего аварию.

— О, МАТЬ ТВОЮ! ПРОКЛЯТОЕ ДЕРЬМО! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? ПОВЕРНИ ЧЕРТОВУ МАШИНУ!

Я снова вывернул руль, выжал сцепление и переключил скорость, — машина вновь рванулась вперед. Будь я на его месте, я бы серьезно усомнился — сумеем ли мы вписаться в возникший перед нами крутой поворот в узком просвете между скалами. Бобби, разинув рот и выпучив глаза, уставился на этот просвет.

— Ааа-х, — хрипло выдохнул он.