Финиш

– Хорошо, не буду.

Во мне загорается надежда.

– Я пойду на это ради Шона. Скоро у него родится еще один ребенок.

Умолкаю со своими претензиями. Тобиас сообщил мне эту новость не для того, чтобы сделать больно, но, переглянувшись с ним, понимаю: он боится того, что может произойти.

– Сесилия, – говорит Тайлер, отвлекая меня. – Я обещаю. Все будет хорошо.

Глотаю подступивший к горлу ком и смотрю на Тобиаса с Тайлером, прекрасно понимая, что они все равно осуществят свои замыслы – с моей поддержкой или без нее.

– Ты всю жизнь положил на то…

– Чтобы поменять правила, – заявляет Тобиас. – Мы те, кто мы есть.

Пока мы едем в комфортной тишине, задумываюсь над его словами. Тайлер говорит:

– Ты совсем взрослая, Си.

Смотрю на него и встречаюсь с его теплым взглядом.

– Просто ты… – Он качает головой. – Когда я с тобой познакомился, ты была… ты сильно изменилась.

– То же самое могу сказать о тебе.

Он поворачивается к Тобиасу.

– Ты окольцуешь эту женщину или нет?

Тобиас внимательно на меня смотрит – молча и безо всяких намерений отвечать на этот вопрос. Он спрашивал, хочу ли я детей, а примерно час назад признался, что женился бы на мне, если бы был эгоистом, что еще сильнее сбило меня столку. Отвожу взгляд и смотрю в окно.

– Тайлер, он еле пережил шесть недель домашнего быта, – ухмыляюсь я. – Будь к нему милостив.

Глава 37

Сесилия

Застегнув пиджак и вставив в ухо наушник, Тайлер выходит из лимузина и ведет нас к подземному входу.

Мы идем по длинному пустому коридору и заходим в лифт, а через несколько минут оказываемся в Овальном кабинете, где президент нависает над своей женой, которая сидит на диване и, похоже, устраивает ему взбучку.

– …упрямый ты засранец.

– Родная, не будь такой грубой. – Он смотрит на нас с улыбкой истинного политика. – У нас гости.

Первая леди замечает нас и встает, а на ее сердитом лице появляется лукавая улыбка. Президент останавливает взгляд на Тобиасе, а через секунду они кидаются друг другу навстречу, хлопают по спине и обнимаются.

– Давно не виделись, – говорит президент, когда они размыкают объятия и несколько секунд смотрят друг на друга, а потом проводит по Тобиасу оценивающим взглядом. – Отличный костюм. Хорошо выглядишь, брат.

– А вот ты – погано, – острит Тобиас.

– Спасибо работе. По прогнозам, к концу первого срока буду выглядеть на сорок с небольшим.

Его жена подает голос:

– Тысячу раз я убеждала тебя не обращать внимания на эту чушь.

Президент обращает взгляд сверкающих глаз на меня, а я так взволнована, что сильно краснею.

– Теперь понимаю, почему ты проявил такой интерес к Вирджинии.

Тобиас поворачивается и, с гордостью посмотрев на меня, протягивает руку, представляя меня.

– Господин президент…

– Прекрати так обращаться, Кинг, – говорит первая леди.

– Это Сесилия Хорнер.

– Очень приятно с вами познакомиться, сэр, – пожимая ему руку, дрожащим голосом говорю я, не веря в то, что сейчас происходит. Еще несколько часов назад я находилась в Вирджинии, ругалась в гардеробе с Тобиасом, пока он срывал с меня белье и, безрассудно вылизывая, требовал, чтобы я надела платье. А теперь стою в Овальном кабинете.

– Зови меня Престон.

– А я Молли, – вторит ему жена и окидывает меня взглядом. – Выходит, это ты наша беглянка.

– Видимо, я сбежала недостаточно далеко.

В ее глазах появляется веселый огонек.

– Надеюсь, ты устроила ему веселенькую жизнь.

– Еще какую, – вклинивается Тобиас.

– Для меня и правда огромная честь познакомиться с вами, – говорю я, воспользовавшись моментом. Еще со времен предвыборной кампании Молли Монро стала для меня своего рода кумиром. И на камеру, и за кадром она не несла чушь и держала в узде СМИ. Она – человек прямолинейный и привыкла говорить в лицо все, что думает. У меня сложилось впечатление, что она искренне ратует за свое дело, плюет на мнение посторонних, а еще обладает потрясающим чувством стиля.

– Прошу простить меня за такой выплеск эмоций. Мой муж-болван, похоже, считает, что подловить меня на вранье о времени окончания рабочего дня – хорошая идея. Он почему-то решил, что это он тут начальник.

Престон настороженно смотрит на нас.

– Я мог выбрать дебютантку из любого штата, а выбрал самую несносную, самую упрямую женщину на свете, чтобы она изводила меня до самой смерти.

– Да, и смерть наступит раньше, если продолжишь и дальше так сжимать челюсти, – говорит Молли, не удостоив его и взглядом, и я, не выдержав, смеюсь. Тайлер показывает, что еще вернется, и, подмигнув мне, закрывает дверь.

– Для нас, девочек, я запланировала вертолетную прогулку, небольшую экскурсию по Вашингтону, пока мальчики будут обсуждать дела.

Мешкаю, потому как не хочу выходить из комнаты, но это не заседание клуба, а правительство Соединенных Штатов, потому просто придется поверить, что мои ребята поделятся потом информацией.

– Ну ничего себе, – искренне говорю я.

– Не уводи ее сразу же, – говорит Престон и садится на диван.

– Вы не возражаете против «Мимозы»? – спрашивает Молли и берет с подноса два бокала. – Престон рано вас разбудил, но предстоит чертовски скучный день, потому мне не помешало бы немного алкоголя.