Финиш

Сесилия смотрит на мистера Красавчика, я делаю то же самое, а когда в каждом окне появляются красные лазерные лучи, понимаю, что она хочет сделать.

– Сесилия, нет! – Я бросаюсь на нее, и в ту же секунду она нажимает на курок.

Глава 41

Сесилия

Когда стекла разлетаются вдребезги от немереного количества выстрелов, а обе двери распахиваются и в дом врываются люди, Тобиас прижимает меня к полу за диваном. Поднимается шум и гвалт, а Тобиас чертыхается, чередуя французский и английский, лихорадочно шаря по мне руками и глазами, и пытается понять, не ранена ли я.

– Trésor, – хриплым голосом шепчет он, ощупав меня и поняв, что я цела и невредима. Оглянувшись, вижу, что мертвенно-бледный Антуан сидит в каминном кресле, которое я намереваюсь теперь сжечь, а с головы до ног на него наведены лазерные лучи. На кухне и в смежных комнатах включается свет, и подельников Антуана, тех, кто выжил, связывают и поднимают с пола. Их полные страха глаза мечутся. Мистер Красавчик замертво лежит рядом с нами с потухшим взглядом. Поерзав, смотрю на Тобиаса и обхватываю его лицо руками, пока он в панике что-то лихорадочно шепчет и водит ладонями по моему телу.

От страха и растерянности на его лице у меня щемит сердце, а любовь крепнет и превращается во что-то неописуемое. Невозможно подобрать слова, чтобы передать мои к нему чувства. Увидев, что я не пострадала, Тобиас неподвижно замирает и переводит взгляд на Пало и Жюльена.

– Какого хрена этих не заковали в наручники? – орет он на мужчин, связывающих тех, кто остался на кухне. Лежа под Тобиасом, обхватываю его лицо ладонями.

– Любовь моя, все кончилось, – сообщаю я, он тут же смотрит на меня и снова сжимает свой «глок». Пытаясь до него достучаться, крепко держу его лицо, пока он пытается вырваться из моих рук.

– Тобиас, взгляни на меня, – приказываю, и ему ничего не остается, кроме как подчиниться, – все кончено.

Он смотрит на меня, открыв рот и не совсем осознавая случившееся.

– Тобиас Иезекиль Кинг, я чертовски сильно люблю тебя, – шепчу я, – даже если ты снова и снова вынуждаешь меня доказывать, на что я способна. Черт побери, я говорила тебе, что не буду мешкать, и говорила совершенно серьезно. – Между его бровями залегает глубокая складка. – Ты сделал меня Вороном. Ты подарил мне крылья, поэтому я взяла на себя смелость ими воспользоваться.

– Что?

Я зову стоящего рядом с Пало мужчину.

– Жюльен, s’il te plait[126].

Жюльен выходит вперед, опускается на колени, смотря Тобиасу в глаза, и кидает на ковер свой «глок». Тобиас ощетинивается, пока Жюльен расстегивает рубашку и медленно закатывает ее наверх, показав недавно нанесенную татуировку.

Тобиас удивленно открывает рот, оказавшись перед одним из своих людей, и осознает, каким мукам его подверг.

– Он сделал ее вчера вечером, – улыбаясь, говорю я. – Это самая малость, чем я могла отплатить ему после той заварушки, что ты ему устроил. Жюльен почти шесть лет был Вороном.

Антуан чертыхается и взглядом кидает молнии в Жюльена, губы которого приподнимаются в улыбке. Пало молчит, но я вижу в его глазах веселье. Тобиас некоторое время внимательно смотрит на них, а потом переводит взгляд на меня.

– Спасибо, Жюльен, – отпускаю я его, кивнув, он поднимает пистолет и возвращается на место. Тобиас хочет что-то сказать, но я прижимаю пальцы к его губам. – Наверное, я люблю тебя больше всего на свете отчасти потому, что ты постоянно бросаешь мне вызов. Мои понимание и любовь к тебе помогли мне стать женщиной, которой являюсь сейчас.

Он громко глотает и внимает, пораженный моим эмоциональным настроем.

– Несколько недель, – объясняю я. – Несколько недель я знала, что тебя что-то беспокоит. И не могла понять, что именно. Грега я уже раскусила, а мой прежний напарник Райан прозондировал почву, и мы решили, что он слабый игрок. – Продолжаю уже шепотом: – Но я должна был выяснить, из-за кого или чего ты стал держаться настороже. Я должна была знать, какая затаенная опасность тебя беспокоила – опасность, о которой ты не раз отказывался рассказать, даже после всех данных тобой обещаний. Я так на тебя разозлилась, потому что понимала: ты снова вернулся к прежним привычкам, держа меня в неведении. Поэтому я позвонила Шону.

– Шон тоже в этом замешан?

– Он подозревал, но мы послали Жюльена убедиться, что он прав.

Тобиас таращит глаза.

– Ты меня… подловила?

Когда вокруг нас поднимается суматоха, понижаю голос:

– Да. Антуан вообще обо мне не знал. Никогда. Ты отлично замел следы, наши следы. Он бы никогда нас не нашел. Но в тот момент мне было все равно, представлял ли Антуан для нас угрозу. Я хотела от него избавиться из-за того, каким ты стал. Итак, узнав про Грега, я мало-помалу дала ему наводки, чтобы он передал их Антуану. Но Антуан приехал по моему приглашению. Я его сюда заманила.

Тобиас изумленно смотрит на меня.

– Твою мать, что ты сделала?

– Убила двух пташек одним выстрелом. – Наклоняю голову, когда до него доходит. – Это было неизбежно. Я просто по-своему ускорила процесс.

– Ты заманила его сюда? – сиплым голосом спрашивает Тобиас, поменявшись в лице от злости.