Финишер

— Потому что я слышала, что ты давно не был с женщиной, мистер Вилланов. И у тебя буду я, а я фантастична в постели, если я сама так говорю. У меня также есть кое-что твоё. И за шесть месяцев твоей жизни я верну тебе этот секрет. — она серьезно наклонилась вперед. — Будь моим мужем, а я стану твоей женой. Тебе нечего терять и так много можно приобрести. Я с радостью стану твоим другом, любовницей, женой всем, в чем ты нуждаешься. — она видела, что он заинтригован. — Я подпишу брачный контракт, — продолжала она, давая понять, что ей не нужны его активы, по крайней мере, финансовые. — В конце шести месяцев, когда мы разведемся, я не возьму ничего.

Он постучал пальцами по столешнице кресла, шрам на тыльной стороне ладони шел вверх по руке.

— Значит, ты что-то знаешь обо мне, и если я женюсь на тебе, я узнаю секрет и заполучу тебя?

Зефир не сводила с него глаз, даже когда ее пальцы сжали платье.

— Да.

Глава 3

Зефир

В нем было что-то очень спокойное, когда он обдумывал предложение. Он безошибочно следил за ней одним золотым глазом, наклонив голову влево, и солнечный свет, льющийся из больших окон, отбрасывал отблески на его красивое, покрытое шрамами лицо.

— Ты не говоришь мне всей правды, — наконец произнес он, и ее сердце дрогнуло.

Нет, она не говорила.

Она не рассказала ему о его секретах — о том, что знала о нем так много еще до того, как впервые увидела. Она не сказала ему, что он был ее первым поцелуем, что она до сих пор помнит, как металл забора, в который он ее толкнул, впился ей в спину и у нее неделю оставались раны. Она не говорила ему, что любила его в юности и хотела бы полюбить снова, уже будучи взрослой.

Она просто не понимала, как она стала для него таким мимолетным воспоминанием. Она знала, что это звучит так, будто она была сталкером, но нет. Она просто… любила так, как умела — полностью, беззаветно, без стыда. Все началось с того, что в десять лет она сломала ребра, залезая на дерево на заднем дворе. Ее положили в больницу на неделю, а поскольку детское отделение было переполнено, ее временно поместили во взрослое отделение к доброй пожилой женщине.

Женщина была при смерти, но она разговаривала с Зефир. Она расспрашивала о ней, о ее семье, играла с ней в вербальные игры. Она говорила о своем сыне, о том, какой он сильный мальчик, какой он хороший человек, но ей было грустно оставлять его одного. После ее ухода у него никого не будет, и Зефир, у которой сердце разрывалось из-за мальчика, которого она не знала, пообещала ей, что будет рядом с ним. Пожилая женщина, Адриана, с любовью улыбнулась и взяла с нее обещание. В ту ночь она умерла во сне.

На следующее утро Зефир увидела в окно палаты высокого худого тринадцатилетнего мальчика в рваной рубашке, который швырял стул, его золотистые глаза покраснели от слез, боль в его теле была такой же, какую она чувствовала в своем в тот момент.

Алессандро Вилланов любил свою мать до такой степени, что медсестрам приходилось давать ему успокоительное, заглушая его болезненные вопли.

И Зефир, даже покинув больницу в тот день, никогда не забывала о нем. Это было только начало их отношений, о которых он не подозревал.

Она ничего не сказала ему об этом, наблюдая за янтарными глазами, такими светлыми, что всегда называла их золотыми. Его прекрасные глаза, поврежденные, из-за чего он частично ослеп, с кожаной повязкой, закрывающим их.

— Тебя это беспокоит? — мягко спросил он, и она поняла, что он говорит о своей повязке на глазах.

Она удивилась вопросу. Был ли он неуверен в себе из-за этого? Может быть, и нет. Может быть, это просто любопытство.

— Вовсе нет, — честно ответила она.

Пока он в порядке, ее это не беспокоило. Но ей стало интересно, когда это случилось, как это произошло и как он оправился от этого.

— Тогда скажи мне, что ты скрываешь.

И чтобы он прогнал ее как сумасшедшую? О нет.

— Всему свое время, — мягко улыбнулась она ему, в ее сердце кипела радость от того, что она снова нашла его. — Просто знай, что я не лгунья. Каждое слово, которое я тебе сказала, правда.

— Я не хороший человек, — сказал он ей. — В моей работе у меня есть враги. Как бы ни было интересно твое предложение, ты не представляешь, в какой мир шагнула бы любая моя жена.

— Я знаю. Ты звезда преступного мира и все такое. У тебя больше недвижимости, чем положено любому мужчине, ты забираешь людей с улиц и нанимаешь их в сомнительные предприятия, вокруг тебя почему-то крутятся секс-работницы.

Он напрягся при перечислении ею фактов.

— Нетрудно докопаться до того, что ты глубоко залез в какие-то темные места, что делает тебя опасным, что делает тебя могущественным, и хотя я могу не знать тонкостей, я все это знаю.

— Тогда тебе следует бежать в другую сторону.

Она осталась сидеть.

Он откинулся в кресле.

— Это… неожиданно. Почему именно я? — спросил он в упор. — Такая девушка, как ты, может выбрать себе в мужья любого. Должна быть другая причина.

— Возможно, мы созданы друг для друга, — подмигнула она. — Возможно, твой поцелуй ошеломил меня.

Неповрежденная сторона его рта дернулась.