Финишер

— Я давно не был с женщиной, Зефир, — тихо предупредил он ее. — Будь осторожна в том, как ты предлагаешь мне себя. Не зря меня называют зверем.

Он был именно тем, кого она хотела.

— Ты извращённое чудовище. Я извращённая принцесса. Мы просто созданы друг для друга, красавчик.

Он не отреагировал на легкость в ее голосе, просто наблюдал за ней еще некоторое время, и она позволила ему увидеть свою искренность. Позволила ему рассмотреть ее волосы цвета бургунди, ее круглое мягкое лицо, ямочку на щеке при улыбке, серебро в носу и ее довольно скучные светло-карие глаза.

— Хорошо, я в игре.

Вздох облегчения вырвался из нее.

Он вновь постучал пальцами по столу. Зефир более сосредоточенно наблюдала за тыльной стороной его руки: длинный шрам от сустава среднего пальца исчезал под одеждой, черные чернила обвивали линию, словно лианы с шипами, но без цветов. Интересный выбор. Она стала представлять, есть ли у него еще чернила вокруг остальных шрамов. Ей хотелось исследовать каждый их маленький сантиметр.

— Итак, брак на один год, прежде чем мы разойдемся в разные стороны? — спросил он, его глубокий баритон вызвал в ее сознании образы темной кожи и бесконечной дикой природы.

— Да, — ответила она, отогнав на время нахлынувшие мысли.

— Я получу тебя на тот период времени, на который я хочу? Как я хочу?

Ее дыхание сбилось.

— Да.

— В общем, ты хочешь сказать, — наклонился он вперед, — Что я могу прямо сейчас обогнуть стол и раздвинуть твою киску, пока мои люди могут слышать твои крики за пределами этого кабинета?

Зефир почувствовала, как сжались ее бедра. Черт.

— Да.

Его повязка на глазу блеснула в солнечном свете.

— И допустим, я раздену тебя догола прямо здесь и сейчас и прижму к окну, чтобы весь город видел, пока я вдалбливаю тебя в стекло, и ты не станешь возражать?

О, Господи, пощадите, ей становилось жарко.

— Нет, — вздохнула она.

— А если я скажу тебе сделать мне минет под столом, пока один из моих людей будет здесь, ты будешь возражать?

Выражение его лица было дерзким. Он либо пытался отпугнуть ее от безумного предложения, либо думал, что она блефует, и вызывал ее на откровенность.

Зефир молча поднялась и опустила сумку на ковровое покрытие. Она обогнула стол так непринужденно, как только могла, пока он наблюдал за ней золотым взглядом.

Опустившись на колени между его ног, она подняла на него глаза. Он выглядел еще больше, чем был, более грубым, более опасным, как настоящий пиратский владыка былых времен.

— Поговори со своим человеком, — бросила она ему вызов, вызывая его на блеф.

Они смотрели друг на друга в течение долгого, напряженного момента, она была готова и хотела взорвать его мозг, а он пытался понять, почему незнакомая ему девушка пошла на такие радикальные меры, чтобы выйти за него замуж. Он понятия не имел.

Его рука потянулась к пряжке ремня.

Она откинула волосы на одну сторону.

Расстёгивая джинсы, он наблюдал за ней.

Она опустилась на пятки, следя за ним.

Прошло долгое мгновение, оба ждали, когда другой моргнет.

Внезапно он наклонился вперед, взяв ее подбородок между грубыми пальцами. Он держал ее на месте, один уголок его рта растянулся в улыбке, которая должна была быть пугающей, но для нее это стало победой.

— Ты играешь с одноглазым зверем, маленькая радуга. — его хватка на ее подбородке усилилась. — Я кусаюсь.

Она обнажила шею, не сводя с него глаз.

— Я надеялась, что ты это сделаешь, — прошептала она.

— Блядь.

Пространство между их лицами покалывало, воздух был тяжелым от предвкушения, когда она закрыла глаза и ждала, когда он сократит расстояние, его дыхание на ее лице, его запах в ее носу, его прикосновение к ее коже.

Дыхание приблизилось, и ее губы разошлись, тело стало податливым, открытым, нуждающимся в его ласке.

Его пальцы сжались на ее подбородке.

Затем он отпустил ее.

Зефир моргнула, открывая глаза, и первым, что попало в поле ее зрения, была внушительная выпуклость под его расстегнутыми джинсами. У нее потекли слюнки, когда она встретилась с ним взглядом.

— Ты соблазнился? — спросила она задыхающимся шепотом.

Он не ответил, только застегнул пуговицы, заправляя член, и встал. Зефир выдохнула, собираясь с мыслями. Удовлетворенная, но слегка ошарашенная, она обхватила его бедро, намеренно положив руку рядом с его выпуклостью, и поднялась на ноги.

Она поправляла платье, как вдруг его рука оказалась в ее волосах, кулак оттянул ее голову назад, а его рот оказался на расстоянии волоска от ее рта. Это могло бы испугать того, кто не видел костей его зверя, кто не знал бы, с какой нежностью он относится к тому, что любит. Это испугало бы любого, но Зефир оставалась неподвижной, открытой для всего, что он хотел найти в ней.

Его взгляд задержался на ней на мгновение, озадаченный, словно он пытался понять ее, прежде чем прошептал, касаясь губами ее губ.

— Я оставлю на тебе шрам.

— Возможно, я хочу этого, — ответила она, еще больше озадачив его, пройдя все испытания, которые он продолжал ей устраивать.

Отпустив ее, он жестко подошел к двери и открыл ее, явно давая понять, чтобы она оставила его.