Финишер

Сердце заколотилось в груди, и Зефир не сводила с него взгляда, когда он прижался ртом к ее губам, ее губы раздвинулись, когда он отстранился, наблюдая за ней, как ястреб, и снова прильнул к ее рту, впиваясь в него еще одним мягким поцелуем, скрывавшим агрессию, кипевшую в его теле.

Она закрыла глаза, отдаваясь ощущению его губ на своих, его волос на лице, трущихся о ее рот, его языка, проникающего за край, пробующего на вкус, его подбородка, удерживающего ее. Она взяла и снова коснулась пальцами его шрама.

И плотина прорвалась.

В мгновение ока он прижал ее к стене бассейна, ее рот открылся, и он стал грабить ее, как дикарь в бухте сокровищ, забирая, требуя и контролируя все, до чего мог дотянуться. Вода плескалась вокруг нее, когда она обхватила ногами его мускулистую талию, наклоняя голову в сторону, идя туда, куда он вел ее, следуя его примеру, пока он питался ее душой.

Он был небрежен, голоден и агрессивен, все губы, зубы и язык. И Зефир никогда не чувствовала себя такой желанной, такой желанной, такой желанной, как в тот момент.

Они целовались в бассейне долгие минуты, целовались, целовались и целовались. В какой-то момент он сдвинул в сторону ее бикини, сжал ее грудь и дергал за сосок, пока она не стала извиваться. В какой-то момент она царапала ногтями по его спине и извивалась от твердости, вдавливающейся в ее сердцевину. В определённый миг он дал ей отдышаться, покусывая ее подбородок, а затем нырнул, пробуя еще раз, словно не мог насытиться ею, словно ему нужен был ее поцелуй, чтобы выжить, словно она была спасением за его грехи.

Она не знала, как долго они оставались в бассейне, просто целуясь, танцуя самый старый танец в мире с телами, которые знали шаги даже раньше, чем они думали об этом, в синхронности, из-за которой казалось, что они делают это годами.

Звук лая разорвал их пузырь.

Альфа отпрянул назад, его грудь вздымалась, губы слегка припухли, зрачок в золотом глазу раздулся, когда она, задыхаясь, с перехваченным дыханием, полным сердцем и пылающим телом, смотрела на него. Его руки разом сомкнулись на ее бедрах, и он вдохнул, отпуская ее. Поправив повязку на глазу, он нырнул под воду, переплыв на другую сторону.

Зефир смотрела, как он выныривает, как вода стекает по его мощному телу, и направляется к шезлонгу, на котором лежало полотенце. Когда он обернул большое полотенце вокруг бедер, она повернулась посмотреть, что заставило собак залаять. Гектор стоял на палубе, его лицо было мрачным, он ждал ее мужа, а собаки стояли вокруг. Выражение его лица было нехорошим, и Зефир подумала, все ли в порядке.

Она бы вышла из воды, если бы на ней был обычный купальник, но она начала носить маленькие бикини в доме, чувствуя себя комфортно в своем теле и коже, как никогда раньше, не задумываясь ни о своем животе, ни о целлюлите на попе, ни об отсутствии расстояния между бедрами, но не перед Альфой, не с тем, как он смотрел на нее, не с тем, как заставлял ее чувствовать себя рядом с ним. Но она точно не собиралась выходить и открывать Гектору вид на все это.

Альфа завязал полотенце узлом вокруг бедра, направляясь к палубе, и с каждым шагом мужчина, который находился с ней в бассейне, исчезал, а его место занимал главарь темного преступного мира. Собаки обнюхали его, прежде чем разойтись, а Медведь подошел к Зефир, плавающей на краю бассейна. Он наклонил голову, чтобы его почесали, и она согласилась.

— Думаешь, он снова отстранится, мистер Медведь? — мягко спросила она пса, поглаживая его по голове, не сводя глаз с мужа и его правой руки, которые серьезно разговаривали.

Собака гавкнула.

— Я тоже надеюсь, что нет.

Глава 19

Альфа

Она не знала, отстранится ли он, но он точно исчез. И она не хотела автоматически считать, что это произошло из-за нее.

Он не вернулся домой ни в тот вечер, ни в следующий, ни через день, и Зефир ждала, ждала, ждала.

Уйдя с Гектором после поцелуя, он не вернулся. Она приехала домой после волонтерства, поужинала, посмотрела фильм, а когда стало ясно, что он не вернется, легла на диван в окружении собак. В основном потому, что она никогда не спала одна ни в одном доме, и мысль о том, чтобы подняться в свою комнату в доме, окруженном дикой природой, заставляла ее дрожать. По крайней мере, с собаками было не так страшно. Особенно с Медведем, он такой милый, свернулся калачиком у нее на ногах, и растяжение и сжатие его гладкого тела немного успокоило ее нервы.

Нала пришла утром и разбудила ее, Лия появилась вскоре после этого, чтобы позаботиться о собаках, а Зефир уехала на работу с Виктором, вернулась и ждала. Все повторялось снова и снова.

На следующий вечер она спустилась на первый уровень, чтобы пообщаться с другими сотрудниками, поужинала, разговаривая с Зен, и снова завалилась на диван в компании собак, причем Медведь с собачьим состраданием положил голову ей на живот.