Читаем Финляндия. Пора менять место жительства полностью

В той самой медицинской консультации, куда женщина ежемесячно ходила до родов, ребенка до года осматривают тоже каждый месяц, а потом до б лет раз в год. Там же делают прививки. Сомневаться в них — общемировая мода, и в Финляндии я встречал людей, которые отказывались от каких-то прививок для своих детей.

Кстати история: знакомая финка, отказавшаяся от части прививок ребенку, поехала на отдых в Грецию. Там по какому-то поводу им пришлось пойти в медицинский центр, и уже по ходу дела внутри они узнали, что в этом же центре лечат от туберкулеза (прививку против него ребенку в свое время не делали: «Какой туберкулез в Финляндии? Зачем?»). Они в ужасе бежали из медцентра и дрожали весь оставшийся отдых — а вернувшись в Финляндию, срочно сделали все нужные прививки.

Когда у тебя рождается ребенок, сразу начинаешь замечать и других людей с маленькими детьми, и обращать внимание на то, как для тебя приспособлена инфраструктура. Через год после рождения сына я как раз снимал сюжет об этом в Финляндии для «Намедни». Мы нашли первого депутата, которая принесла своего грудничка в финский парламент. Это была Янина Андерссон, и она рассказывала:

— Он так страшно плакал, когда хотел есть! И надо было что-то делать. А я тогда носила огромные пуловеры. И вот я засуну его под пуловер и кормлю грудью, чтобы никто не видел.[9]

Все мы знаем имена каких-то российских женщин-депутатов и узнаем их на экране телевизора. Вспомнили кого-нибудь? Теперь представьте такую депутатшу в думе с младенцем на руках! В Финляндии это была революция середины девяностых, а в начале нулевых уже нормой вы глядела другая депутат, ребенку которой в тот момент было месяца четыре. Она приходила на работу в парламент с коляской и при нас спокойно кормила ребенка, прикрыв грудь. Это обычное дело у финок (у шведок, кстати, тоже) — покормить ребенка грудью в кафе, где-нибудь на лавочке летом или на пляже. Не выставляя себя на всеобщее обозрение, но особо и не прячась.

Родители маленьких детей живут в Финляндии в режиме наибольшего благоприятствования, все удобства и не вспомнишь. Комнаты для ухода за младенцем есть и на вокзалах, и в торговых центрах (и в парламенте тоже сделали). Какая «Комната матери и ребенка»? Тут пап с ребенком не меньше, и никто на них косо не смотрит.

Да и с восхищением не смотрит, все привыкли.

В бассейнах пеленальный столик есть и в женской, и в мужской раздевалках.

Если родители гуляют с малышом, коляску всегда катит папа. Проезд в городском автобусе с коляской бесплатный и для ребенка, и для взрослого.

Обычные пассажиры заходят в общественный транспорт в переднюю дверь (сразу расплачиваясь с водителем или прислоняя к спецтабло проездной), а для коляски водитель открывает дверь в середине салона и слегка наклоняет автобус на один бок — ступенек на входе нет и можно въехать вовнутрь, лишь чуть приподняв передние колеса коляски. Временами встречаешь в колясках таких больших детей, что кажется, их только и сажают туда ради бесплатного проезда в общественном транспорте.

Я не встречал ни одного кафе или ресторана, где не было бы стульчиков для малышей. Официанты нормально реагируют на просьбу разогреть баночку с детской едой, мы так постоянно делали. В Германии, в Италии сталкиваешься с тем, что младенец в публичном месте становится суперзвездой: или официант, или кто-нибудь из посетителей выскажет комплимент, похвалит здоровячка или посочувствует, если тот чем-то недоволен. У финнов приличия другие, на ребенка скорее не обратят внимания. Или так можно выразиться: окружающие дают родителям понять, что те могут чувствовать себя как дома (побеспокоить другого, даже комплиментом — это редкость).

Все чаще встречаю парковки для колясок — в бассейне на входе, например. Самое большое скопление — 36 штук — видел однажды у входа в зал кинотеатра. Оказалось, кинотеатр организует раз в месяц сеанс для кормящих мам. Они приходят туда с детьми, смотрят что-то из актуального репертуара, кормят грудью во время сеанса, кто-то из малышей хнычет — но никто не жалуется, у каждой свой на руках. Временами зрительницы встают, одна разогревает еду в микроволновке в проходе, другая меняет памперс — жизнь бьет ключом.

Дома финны легко оставляют ребенка играть на полу, только расстилают одеяло. Считают это полезным для развития моторики — ну а пространства больше, чем в кроватке или манеже. Дома обычно построены хорошо и по полу нет сквозняков. Купают младенцев нечасто — где-то раз в неделю, по здешним врачебным рекомендациям более частые ванны сушат кожу. Мне кажется, у них и в комнатах достаточно сухо — все-таки большую часть времени работают батареи, да и летом не пропотеешь, жары нет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Где русскому жить хорошо?

Гоа. Для тех, кто устал... жить по инструкциям
Гоа. Для тех, кто устал... жить по инструкциям

Кто-то едет в Гоа отдохнуть от суетности, а кто-то живет там оседлой жизнью и даже занимается бизнесом. Как, например. Игорь Станович, который когда-то служил в Афганистане, трудился на «Русском радио», владел майонезным заводиком, работал в крупной нефтяной компании советником председателя по креативным вопросам. И вот сейчас, уже восемь лет, как он живет в ГОА вовсе не праздной жизнью и всего лишь на два-три месяца в году покидает этот райский уголок, дабы не забыть, как же выглядят русские березки и сделать себе «прививку родным социумом», чтобы избежать того вредного состояния души, когда жизнь ну совсем уже «кажется медом». Уехать можно от долгой зимы, от финансовых и политических проблем, от депрессии и агрессивности окружающего социума, от безумной гонки за внушаемыми идеалами, но свою реальность человек носит в себе, от себя не убежишь. Какую реальность ты себе создашь, в той и будешь жить. Каждый видит Гоа по-своему, и у каждого он индивидуальный и уникальный. Кто-то считает его психоделическим, кто-то йоговским. кто-то оздоровительным, кто-то наркоманским. Кто-то называет Коктебелем двадцать первого века, полагая, что именно тут находится энергетический творческий центр планеты.

Игорь О. Станович

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Ледокол «Ермак»
Ледокол «Ермак»

Эта книга рассказывает об истории первого в мире ледокола, способного форсировать тяжёлые льды. Знаменитое судно прожило невероятно долгий век – 65 лет. «Ермак» был построен ещё в конце XIX века, много раз бывал в высоких широтах, участвовал в ледовом походе Балтийского флота в 1918 г., в работах по эвакуации станции «Северный полюс-1» (1938 г.), в проводке судов через льды на Балтике (1941–45 гг.).Первая часть книги – произведение знаменитого русского полярного исследователя и военачальника вице-адмирала С. О. Макарова (1848–1904) о плавании на Землю Франца-Иосифа и Новую Землю.Остальные части книги написаны современными специалистами – исследователями истории российского мореплавания. Авторы книги уделяют внимание не только наиболее ярким моментам истории корабля, но стараются осветить и малоизвестные страницы биографии «Ермака». Например, одна из глав книги посвящена незаслуженно забытому последнему капитану судна Вячеславу Владимировичу Смирнову.

Никита Анатольевич Кузнецов , Светлана Вячеславовна Долгова , Степан Осипович Макаров

Приключения / История / Путешествия и география / Образование и наука / Биографии и Мемуары
В тисках Джугдыра
В тисках Джугдыра

Григорий Анисимович Федосеев, инженер-геодезист, более двадцати пяти лет трудится над созданием карты нашей Родины.Он проводил экспедиции в самых отдаленных и малоисследованных районах страны. Побывал в Хибинах, в Забайкалье, в Саянах, в Туве, на Ангаре, на побережье Охотского моря и во многих других местах.О своих интересных путешествиях и отважных, смелых спутниках Г. Федосеев рассказал в книгах: «Таежные встречи» – сборник рассказов – и в повести «Мы идем по Восточному Саяну».В новой книге «В тисках Джугдыра», в которой автор описывает необыкновенные приключения отряда геодезистов, проникших в район стыка трех хребтов – Джугдыра, Станового и Джугджура, читатель встретится с героями, знакомыми ему по повести «Мы идем по Восточному Саяну».

Григорий Анисимович Федосеев

Путешествия и география