Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Два интересных могильника с сожжениями исследовал Н.К. Рерих (Рерих Н.К., 1899б, с. 328, 329; 1901, с. 107–109). На мызе Извара (бывш. Царскосельский уезд) близ имения родителей художника им был открыт один из них: «…в лесу в разных местах торчали из-под корней и земли булыжники, где по два, где по четыре, образуя тогда ромбическую форму, удлиненную восток-запад» (Рерих Н., 1900, с. 107). Всего он насчитал 24 могилы и исследовал 16 из них. Дневники и зарисовки Н.К. Рериха дают хорошее представление об их устройстве. Прямо под мхом лежали плотным слоем мелкие камни, ограниченные с востока и запада небольшими валунами. Под камнями находился слой золы, который выходил за пределы каменных настилов, сливаясь с кострищами, располагавшимися немного в стороне. В составе кострищ, помимо большого количества золы и угля, найдены мелкие остатки костей. Вероятно, эти кострища — следы погребальных костров. В самих же могилах, кроме небольших кусочков железа, побывавших в огне, находок не обнаружено. Отмечая сходство их с каменными могилами эстов, Н.К. Рерих эти погребения считал водскими (Рерих Н.К., А-1897).

Подобные могилы были открыты у д. Лисино близ курганно-жальничного кладбища, содержащего сидячие захоронения и интерпретируемого как водско-славянское (Седов В.В., 1953, с. 228–229). Поверхность могил была выложена мелким булыжником, под вымосткой находился слой золы толщиной до 10 см. Никаких находок не оказалось (Рерих Н.К., А-1894, л. 50; А-1896, л. 32, 33).

Сходство изварских и лисинских сооружений с подобными невыразительными каменными погребальными кладками, известными в землях эстов, финнов и корелы, дает основание рассматривать их в качестве могильных памятников води (Седов В.В., 1953, с. 202–204). Высказываемые сомнения в этом (Кольчатов В.А., 1982, с. 62, 63; Хвощинская Н.В., с. 43–48) говорят лишь о том, что эти могильники нуждаются в дополнительных полевых исследованиях.

Может быть, водскими (во всяком случае, несомненно прибалтийско-финскими) являются и каменные могильники юго-западного Поильменья (в окрестностях Старой Руссы). Один из них раскапывался в 1910 г. В.В. Александровым при д. Солоницко (Alexandrov V.V., Tallgren А.М., 1930, s. 101–108). Это была вымостка из слоя валунов, открывшаяся под дерном. В плане она имела продолговатую форму размерами 23,5x12,8 м. Пространство между камнями было заполнено золой, встречались небольшие скопления углей. Зафиксировано большое количество сожженных костей в виде многочисленных мелких, средних и крупных скоплений, множество фрагментов керамики. Найденные вещи (глазчатая фибула, спиральная привеска, треугольное украшение, бусы и др.) датируют памятник от III–IV до VI–VII вв. н. э.

В Подгощах подобный могильник был открыт еще в конце XIX в. (Рерих Н.К., 1899а, с. 371, 372). Это оказалась вымостка из валунов в поперечнике до 16 м, под которой находился зольно-угольный слой с мелкими пережженными камнями.

В 1910 г. исследование памятника было продолжено (Alexandrov V.V., Tallgren А.М., 1930, s. 100, 101). Каменная кладка открылась под дерном. Камни в два ряда образовывали эллипс размерами 13,5x10,5 м, ориентированный в направлении запад — восток. Восточный и западный сегменты были сплошь заполнены мелкими камнями, а образовавшийся в середине четырехугольник покрывали более крупные камни. Под ними обнаружены остатки сожженного дерева, обожженные камни, кальцинированные кости, 73 черепка, бронзовые спиральки, крючок, петля, обломки двух железных ножей и подковка. Эти находки относятся к первым векам II тысячелетия н. э. и, как полагают исследователи памятника, принадлежат поздним захоронениям, помещенным в древний могильник.

Имеются сведения о наличии подобного каменного могильника на р. Луга (Moora H., 1938, s. 18).

Однако все же нельзя утверждать, что такие могильники характерны для води во второй половине I тысячелетия н. э. Более того, А.М. Тальгрен полагал, что могильники в Подгощах и Солоницко оставлены эстами, переселившимися в Поильменье, или местным населением, находившимся под влиянием культуры эстов (Alexandrov V.V., Tallgren А.М., 1930, s. 108). Немногочисленность выявленных могильников допускает предположение, что основная часть водского населения хоронила умерших по какому-то иному ритуалу, трудно уловимому археологами.

Места поселений прибалтийско-финского населения Новгородчины — селища второй половины I тысячелетия н. э. — остаются в основном невыявленными. Имеющаяся информация о единичных поселениях не дает каких-либо материалов для историко-культурных и этнических выводов.