Финское солнце

И вот так вся жизнь: вроде бы что-то важное, а на поверку – ничего особенного. Иногда, правда, хочется еще попробовать вон той вкусняшки, но денег нет. И тогда думаешь: ничего, будет еще праздник на нашей улице, Новый год или Рождество. Тогда я себя побалую и куплю-таки вкусненького… Словом, вся жизнь в ожидании праздника, в ожидании чего-то хорошего…

Потому что вон того пирога тоже охота, но уже много будет всего и не донести будет сумки до дома. Сантиммики начинает судорожно вспоминать, есть ли дома хлеб насущный, есть ли помидоры пахучие, лук репчатый, и осталась ли капуста для щей, старая или молодая. Ведь вся жизнь от молодости до старости – лишь добывание насущного и простого на ужин, на обед, на завтрак. И если на секунду оглянуться на прожитые годы…

«Надо из прекрасного прошлого возвращаться к настоящему. Итак, есть или нет хлеб насущный, – думает Сантиммики, морща лоб, и никак не может вспомнить. Может, яблок купить и пригласить холостого соседа на чай с пирогами? – Ну ладно, – решает она наконец. – Обойдемся. И потом, нынче яблоки что-то больно уж дорогие. И растительное масло, и сахар – всё подорожало. Но сахар-то все равно нужно: сахар закончился, соль закончилась, макароны закончились, молоко закончилось, еще мяса надо, хотя бы чуток, масла тоже нет… Ой, как много всего надо! Ладно, сейчас возьму только это и вон то, а остальное завтра, а то не до несу…»

Часто Сантиммики, отправляясь в магазин «Детский мир и рыбки» за двумя-тремя необходимыми продуктами (к примеру, хлеб, молоко, кефир), бродя по магазину, вспоминала, чего еще дома нет, и набирала много. Тогда, подходя к кассе, она думала: «Ну вот, как всегда… Хотела только самое необходимое, а набрала полную корзину. Ой, хватит ли денег? А как понесу?» А ведь хотелось когда-то быть легкой и воздушной, хотелось ездить на море с собачкой и в шляпке, встречаться с любовником в ресторанах и на лазурных побережьях, кататься в кабриолете в развевающемся длинном шелковом шарфе и больших темных очках… Но настоящая правда жизни – вот она. Сантиммики движется в длинной очереди навстречу будущему степ-бай-степ, сантиметр за сантиметром может прочувствовать каждый такой шажок всем своим естеством.

17

И в то время, когда Сантиммики стояла в затяжной очереди и подсчитывала свои сантимы, а Суммо вынужден был сидеть на второй части важного заседания, Антти зашел в «Детский мир и рыбки», присмотрел большой пылесос и даже оформил гарантийный талон. Теперь ему оставалось только оплатить покупку. Что он и попытался сделать, заодно перегородив выход огроменным коробом на тележке.

Но все оказалось не так просто и быстро, как ему хотелось бы.

– У тебя не будет денежки помельче? – замешкалась Кассе. – А то я сегодня совсем без сдачи сижу.

– Нет, не будет, – ухмыльнулся Антти. – Да ты меньшего и не достойна!

– Что? – не поняла Кассе, разворачивая и разглаживая купюру.

– Говорю, что ты прекрасна сегодня, как никогда, – вновь ухмыльнулся Антти.

– А вот ты, – возмутилась Кассе, которая никак не могла разгладить купюру, – плохо обращаешься с деньгами. Не уважаешь ни себя, ни свою работу и свой заработок, ни тех, кто постоянно имеет дело с деньгами. То есть нас, кассиров.

– Я не стал бы как-то соотносить тебя с деньгами, – съязвил Антти, и сзади кто-то прыснул. Все в Нижнем Хуторе знали, сколько получают кассиры и продавцы торговой империи Хаппоненов. – А что до работы и работодателей, а также денег, которые они мне платят, то я их и вправду не уважаю.

– Ясно. Так вот, значит, почему ты частенько покупаешь на ужин пиво без рыбы и прочей закуски! – напомнила она Антти о его собственных доходах.

Несмотря на юный возраст Кассе была девкой дерзкой и нахрапистой. Она уже собиралась отправить Антти восвояси, как за него вступился проходивший мимо мужичок в потертом синем халате. Наверное, местный грузчик.

– Что, Кассе, сдачи нет? – влез он в разговор. – Так давай я разменяю!

– Симо, ты, видать, разбогател! – засмеялась Кассе.

– Разбогатеешь тут… – с некоторой даже обидой ответил грузчик. – Просто получку получил!

– И какая же у тебя зарплата? – переключилась Кассе на Симо, над которым, похоже, можно было подтрунивать сколько угодно.

– Тринадцать тысяч, как всегда!

Сморщенное лицо озарила гордая улыбка. Симо открыл беззубый рот, лизнул пальцы и отсчитал пять тысячных купюр.

– Магическое число, – заметил Антти с горькой усмешкой, пряча тысячную купюру в портмоне из искусственной кожи. – Понятно, почему именно столько Хаппонены тебе выплачивают год за годом.

Ему стало безумно жалко старого грузчика, который каждый день разгружает машины на складе и развозит товар по магазину, а получает в три раза меньше, чем он. Хотя в обязанности входит лишь следить, чтобы полки на пустели, и говорить продавцам, какой товар куда переложить.

18