ФИОЛЕТ

После душа скромный завтрак. Фрукты, зеленый чай и один бутерброд с черной икрой. Скромно, потому что мало, но очень изысканно. В ее мире так было принято. В ту эру, когда мир захватили инициативы «воздержания во имя спасения», многие правительства пропагандировали идею скромного, но вкусного питания. Учитывая, что цены на продукты питания сильно возросли, выход был вполне очевидным. Вместо того, чтобы поедать огромные тарелки еды и наращивать пузо, людям было предложено есть деликатесы маленькими порциями. Подобные дела делаются не сразу, но во многих странах эти действия дали результат. Кушать стали почти вдвое меньше. Есть много стало попросту неприличным. Как, например, пукнуть за столом. Чувство перенасыщения, когда желудок давит на диафрагму, стало вызывать стыд. С детства Тину учили выпивать перед едой стакан воды и выходить из-за стола с легким чувством голода, которое проходило через пятнадцать минут. Зато на столе кроме основной еды всегда стояли изысканные закуски, и было принято пробовать маленький кусочек от каждого.

Такие инициативы не только решали продовольственную проблему, но и улучшали здоровье человечества. Кроме того, сократились объемы пищевого мусора. Так говорили политики. Иногда даже они говорят правду.

Но Тина сегодня не думала обо всем этом. Она все делала на автомате. Она даже и не замечала, что с ней происходит. Вот после завтрака по привычке включила телик. Изображение из маленькой коробочки проецировалось в воздухе перед стеной. По желанию можно было изменить его размер и подвинуть место проекции в любое место комнаты. Удобная вещица.

Также по привычке Тина зарядила свой помощник несколькими энергичными движениями зарядки. Запас «дел» закончился. Она смотрела сквозь изображение телевизора, не осознавая смысла в передаче. Думала о том, что завтра девять дней со смерти Макса. Она уже смирилась и называла то, что с ним случилось, смертью. По крайней мере заставляла себя так считать. Завтра придут их друзья. Тина заказала любимое кафе Макса на террасе двадцатого этажа одного из бизнес-центров города. Макс обожал вид, который оттуда открывался. Это было не дешево, но Тина хотела таким образом почтить его память.

Но если бы она могла, то с удовольствием отказалась бы от этого мероприятия. Ее депрессия углублялась с каждым днем. Ей ничего, абсолютно ничего не хотелось. Она ничего не ждала в будущем. Тина понимала, что ради Лизы из этого состояния нужно выходить, но не было никаких моральных сил.

Взглядом она обшаривала вещи в комнате, то и дело натыкаясь на воспоминания о Максе. Вот его любимое кресло с потертой обивкой. Тина все уговаривала Макса сдать его в утиль, но он наотрез отказывался. Это старенькое скрипящее кресло сильно диссонировало со всем интерьером. Теперь она сожалела, что Максу так доставалось за это кресло. А под этой картиной, если ее поднять, можно будет найти сразу три дырки в стене. Два раза он прилаживал картину, а Тине все казалось, что она висит криво. И Макс спокойно перемерял и делал дырку снова. Он проявил тогда невероятное спокойствие. Она бы так не смогла.

Наконец ее взгляд упал на гитару. Отличная концертная шестиструнка, на которую Тина раскошелилась еще до свадьбы. Гитара стояла на специальной подставке. Черный гладкий лак отражал блики лампы. Она была великолепна. Тина вспомнила, как Макс прямо-таки до потолка прыгал, когда ее увидел. Он мечтал о ней, и не важно, сколько стоила эта гитара, его восторг стоил большего. На этой гитаре он играл ей романтические песни вечерами, и это было так прекрасно. Все хотел научить ее. Да она все отшучивалась. Видела, что Максу очень бы хотелось, чтобы она попробовала, но лень, хоть она и двигатель прогресса, была сильнее.

Макс вообще был очень озабочен ее талантами. Раскрыл ей глаза на ее фантазию, которую можно было применять для дела. А то когда-то подслушал, как она тихо подпевала под песенку из помощника, и с тех пор не отставал от нее с предложениями освоить какой-то музыкальный инструмент. Макс считал, что музыка украшает душу.

И сейчас, глядя на гитару, Тина почувствовала сильный порыв. Это было как озарение. Может, как раз самое время выполнить столько раз данное обещание? Если она не может теперь быть рядом с ним физически, то, если научится играть на его гитаре, сможет быть ближе к нему духовно?! Эта идея сразу охватила ее сознание, но, несмотря на порыв, она не стала прикасаться сейчас к гитаре. Она не раз пыталась поучиться после очередных уговоров, но интерес быстро угасал. Гитара оказывалась не такой простой, как в руках у Макса, и, кроме фальшивого бульканья, у нее ничего не выходило. А с первыми мозолями на пальцах Тина и вовсе отказывалась от этой затеи.

Теперь нужно сделать все правильно. Но некому было подсказать, как это – правильно? Хорошо запомнилось из тех уроков Макса, так это то, что не нужно начинать с гамм и нот.

– Что же, Макс, станешь учить меня «до-ре-ми-фа-со-ля-си»? – игриво спрашивала она его.

– Нет, солнышко. Не хочу отбить у тебя охоту с первого раза.

– Что же тогда?