Фирман султана

Арсен затаил дыхание. Никогда не приходилось ему так близко и так остро, как теперь, почувствовать душу этого необыкновенного, могучего человека. Давно уже возглавляет Серко на Сечи запорожцев в их смертельной борьбе с турками и татарами. Десятки больших боев и сотни мелких стычек, выигранных им, принесли ему славу непобедимого воина. Враги боялись даже имени Серко. Часто показывали казакам спины, не вступая в бой, если узнавали, что перед ними Урус-Шайтан, или Русский Черт, как прозвали его татары и турки… Земляки же называли его Ганнибалом и грозой крымчаков-людоловов. И правда, сотни и тысячи пленников с Украины, Московской Руси, Польши освобождал с казаками Серко, перехватывая в степях перегруженные добычей хищные конные отряды татар; десятки улусов, городков и крепостей в Крыму, в Ногайской и Буджацкой ордах он сжёг, разрушил в отместку за грабительские набеги на Украину; не раз на легкокрылых чайках[8] вырывался на просторы Чёрного моря, громя галеры, сандалы, и освобождая невольников! Потому-то его имя и наводило на врагов ужас, а земляками прославлялось и воспевалось в думах-сказаниях и песнях. Запорожцы безгранично верили своему вожаку и искренне любили его. Каждый из них не раздумывая пошёл бы за ним хоть к черту в самое пекло!

После паузы, словно устыдившись своего душевного порыва, Серко досадливо поморщился, грубовато сказал:

— Тьфу, распустил нюни, старый пустомеля!.. Арсен, сынку, — Серко вновь обнял казака, — спасибо тебе от всего Коша за известие, которому и цены нет! Твои старания, твои мучения окупились сторицей прошлый год и, верю, окупятся этим летом… Мы предполагали возможность нового турецкого нападения, а теперь уверены в этом и сделаем все, чтобы Кара-Мустафа сломал себе шею на Чигирине, как и паша Ибрагим!.. Надо немедленно сообщить об этом гетману Самойловичу и воеводе Ромодановскому. Я сегодня же пошлю гонцов. А ты поедешь немного позднеё — сам отвезёшь султанский фирман. Может, гетман-скряга раскошелится и наградит запорожца-горемыку сотней злотых! Да ещё, чего доброго, сам царь-батюшка пришлёт подарок — и сразу станешь богатеем… Конечно, не говоря уж о нашем подарке… От Коша…

— Что ты, батько! И так я сколько твоих денег растранжирил! Ни одного злотого не привёз домой… — И Звенигора рассказал Серко, как спасался с друзьями от Гамида и его аскеров.

— Что упало, то пропало, — успокоил его кошевой. — Деньги — вещь наживная. Были бы только сами живы да здоровы… А в дороге они просто необходимы, сам знаешь!..

Он подошёл к столу, вынул из ящика бархатный кошелек.

— Здесь немного, но хватит, чтобы десяток запорожцев не знали нужды в дороге до Чигирина, а то и до Батурина… А теперь слушай. Сначала заедешь в Чигирин, покажешь фирман окольничему Ржевскому; он знает, что надо делать, это опытный воин… После прошлогоднего штурма, когда Чигирин наполовину был разрушен, он обновил стены, починил городские ворота, пополнил запасы. А если узнает, что вскоре придётся снова встречать нежданных гостей, то подготовится ещё лучше! Из Чигирина мчись в ставку гетмана. За Днепр. Думаю, там же встретишь и воеводу Ромодановского… У них и оставишь фирман — пусть отошлют царю… Но должен сказать тебе, что ни к первому, ни ко второму я особой приязни не чувствую… Гетман спит и видит в своей руке рядом с гетманской булавой ещё и булаву кошевого. Однако всем известно, что рука та — слабая, хотя и загребущая, и булава кошевого ей была бы не под силу… А с князем у меня давние счёты. Когда князь захотел было по московским порядкам закрепостить наших слобожан, я с запорожцами и слобожанами малость потрепал его людей под Белгородом, и он затаил зло. Коварно схватил меня, заковал в кандалы и сослал в Сибирь… Рассказываю тебе об этом для того, чтобы знал, как держаться с ними обоими, чтобы отстаивать нашу Сечь. Пока речь идёт о войне с турками и татарами, гетман и воевода считают запорожцев надёжными союзниками, но как только война затухает, они оба стараются прибрать нас к рукам…

— Что же мне делать?

Серко пристально посмотрел на казака.

— Самойлович будет стараться заставить запорожцев примкнуть к его войску, чтобы сообща защищать Чигирин… Необходимо исподволь убедить князя Ромодановского в неверности суждений гетмана, по-умному доказать ему, что мы не можем бросить Сечь на произвол судьбы. Каждому ясно, что Сечь — надёжная защита Украины от татар и турок. И пока существует смертельная угроза с юга, должна существовать и наша Сечь-матушка!.. Стало быть, здесь мы принесём больше пользы общему делу, нападая на тылы турецкого войска и угрожая Крыму, нежели у Чигирина.

— Понимаю, батько!

— Ты побывал уже дома? — вдруг спросил кошевой.

— Всего один день.

— Мало. Но сам знаешь, какое время настаёт… Поэтому, повидав гетмана и воеводу Ромодановского, возвращайся назад. Будешь здесь нужен. А сейчас — иди! Выбери себе надёжных попутчиков и ожидай. Я приготовлю письма и позову тебя…

2

С горы, с Субботинской дороги, Звенигора с товарищами увидели Чигирин и придержали коней.