Фирменный поезд Фомич

Неясный полусумрак вагона начал рассеиваться, всхрапывания и сонное сопение отдалились куда-то за горизонт, в бесконечность. А сам горизонт оказался вдруг резко очерченным. Вокруг, насколько хватал глаз, желтая стерня. Лишь здесь, возле озера, зеленели низкорослые кусты, да противоположный край темнел камышами. Метрах в ста от берега стоял вагончик и палатка на десять человек. Там варили ужин. Я только что приехал на тракторе ДТ-54, и теперь надо было искупаться. Я задержался на поле, дискуя стерню, хотелось добить этот участок, чтобы завтра начать новый. Я сбросил с себя промасленную рубаху и брюки, постоял немного и зашел в воду. Теплая, она была приятна и ласкова. Я заплыл на середину этого искусственного озера, образованного запрудой в овраге, полежал немного на спине, потом доплыл до противоположного берега и двинулся вдоль камышей. Здесь уже все было исследовано за полтора месяца работы. И все же я нашел просвет, с метр шириной, извилистый, может, потому и не замеченный никем. Плыть здесь можно было только брассом, тихонечко, да я и не торопился, не хотелось вылезать из воды. Таинственный ход в камышах закончился маленьким пятачком песка, метра два на три, а дальше шли заросли кустов. Этот пятачок нельзя было заметить и с берега. Я покрутил головой по сторонам: никого. Вылез, стряхнул воду, потянулся… на плечи мне легли чьи-то руки, нагретые солнцем, и горячее тело прижалось к спине. Я вздрогнул и чуть было не заорал: «Кто это?!» – но лишь замер. Потом руки опустились, меня резко повернули… Та самая студентка из последнего купе. Беззвучно смеется, и солнечные зайчики прыгают в ее глазах. «Что же ты так долго не приплывал?» – «Только что пригнал трактор… А ты…» – «Тс-с… Наговоримся еще… Ага?» – «Да». Ее лицо уткнулось мне в грудь, и я потрогал черные распущенные по спине волосы. Они были сухими.

– Эй, голубчик! – закричали с того берега. Но мне не хотелось уплывать отсюда.

– Голубчик, ишь заснул как крепко. Вставай. Старотайгинск.

Это был сон. Но какой сон!

– А как ты сладко спал, голубчик… Зря я тебя разбудила.

– Нет, нет, бабуся. В самый раз. Все равно бы эти через пять минут приперлись.

– Кто же?

– А-а… Фу! Во сне это. Хорошо, бабуся, что разбудили.

– Ну и ладно. Ты, поди, умываться будешь?

– Потом. Провожу вас, пробегусь по вокзалу. Не был здесь ни разу.

– Ну и хорошо. Пробегись. Разомнешься немного.

– Еще один безбилетный пассажир, – сказала проводница, выходя из последнего купе. – Вот чудит молодежь!

– Серьезная женщина, – заметил я, когда она прошла.

– Работа ответственная, будешь серьезным, – сказала бабуся.

За окнами в мутном еще рассвете мелькали огни, поезд вздрагивал на стрелках и замедлял ход.

Я взял рюкзак за лямку, рванул, толку пока никакого не вышло. С верхней полки соседнего купе соскочил парень, молча ухватил рюкзак. С помощью бабуси он нацепил на меня эту самую пасеку. Стоять еще было можно, но как сделать шаг, я не представлял. Рискнуть, что ли? Я рискнул, но, чтобы не упасть, обеими руками ухватился за стойки по бокам коридора. А как же бабуся с ним? Я сделал еще шаг. Теперь нужно было сделать два без всякой опоры для рук. Это мне удалось только с помощью волевого усилия. Ну а теперь снова есть за что уцепиться. Сзади пыхтел парень с чемоданом, ему приходилось не легче, да еще и руки заняты. Поезд притормаживал, а когда толчком остановился, я по инерции понесся вперед, чуть не раздавив трех пассажиров с полотенцами в руках. Парень загремел чемоданом, зацепился за что-то. Меня здорово тряхнуло, да и весь поезд тоже.

Вот и тамбур. Теперь бы только шагнуть на платформу.

– Пропустите, – прохрипел я проводнице.

Вид у меня, наверное, был страшен, потому что тетя Маша резко отскочила в сторону. И я вывалился на перрон.

– Бабуся у вас в вагоне есть? – спросил меня черноволосый гигант.

– Во… Вот рюкзак. – Я и снять-то его не мог. – Помогите.

Гигант мигом высвободил мои плечи из лямок. Я тяжело дышал. Надо было помочь парню. Но гигант сообразил сам. А тут уж и бабуся осторожно выходила из вагона.

– Бабуся, родненькая!

– Коленька! Голубчик!

Пока они целовались, я отдышался. Тот парень тоже.

– Вот спасибо за помощь, голубчики. Теперь уж я доберусь. Внучек вот меня встретил. Извини, голубчик, за ночной разговор.

– Да что вы! Спасибо вам за него, а вы – извините. А второй чемодан? Может, заберете?

– Да ну его к лешему!

– Что за чемодан? – загремел внучек Коля.

– Да отцов подарок. Магазин, вишь, состроил, чтобы внучка играла.

– Это он Анюте простить не может. И правильно. Пусть этот чемодан едет в Марград.

Он взвалил на плечо рюкзак, осел немного, но выстоял, подкинул его еще чуть-чуть, чтобы удобнее лежал, присел, не сгибая спины, за чемоданом, взял его за ручку, хрипло ухнул, приподнял и пошел ровно, не пошатываясь, хотя и медленно. Бабуся поспешила за ним, оглянулась и еще раз сказала на прощание:

– Спасибо, голубчики.

Бабуся с внуком скрылись в тоннеле. Поезд стоял, кажется, у четвертой платформы.

– Может, в буфет заглянем? – предложил парень. – Ресторан еще когда откроется.

– А что? Идея! – согласился я. – А где тут буфет?