Фирменный поезд Фомич

– Ведь никто не знает, кому подложили этот макет. Тебе или еще кому.

– Как! – воскликнул я.

– Одному из десяти командированных он предназначался. Но точно никто не знает, пока не соберемся все в институте и машина не выдаст результат.

– Вот спасибо, Геннадий Федорович!

– За что?

– За то, что сразу этого не сказали!

– Так ведь тут… С другими-то командированными ничего странного не произошло, а у вас тут в поезде такое… Вот я и подумал, что эта игрушка у тебя. И еще такое соображение. Не могла та игрушка наделать столько шума. Я вот все думаю… Нет. Никак не могу понять, как это у нее могло получиться. Про мощность уж и не говорю.

– Просто ее у меня не было, – сказал я.

– А откуда у тебя такая уверенность?

– Сам не знаю… Чувствую…

Мне сейчас хотелось пройтись по всему поезду и всем сказать: «Спасибо! Большое вам спасибо!» Но пассажирам было не до меня. Пассажиры сдавали постели, собирали чемоданы, переодевались в одежду, достойную областного центра. Да и не научен был я выражать свои чувства перед такой массой людей.

Я пошел по вагонам и постучал в купе, где располагался радиоузел.

– Можно войти? – спросил я.

– Можно, – с некоторым сомнением согласился радист. Все-таки купе было служебным. Но, с другой стороны, ведь он знал меня.

– Понимаете… Мне нужно сказать одну фразу по местному радио. Можно?

– Вообще-то не полагается, – засомневался он.

– Я только хотел поблагодарить всех пассажиров.

– А! – догадался он. – Одну фразу можно. Только чтобы без всяких там штучек-дрючек. У нас строго.

– Понимаю. Только одну фразу.

Он что-то переключил, сунул мне микрофон в руки, потом снова взял в свои и сказал чуть даже торжественно:

– Товарищи пассажиры, внимание! Внимание!

Затем он снова передал микрофон мне и жестом показал: «Говори».

Я заволновался, ведь фраза у меня так и не была готова.

– Товарищи, – сказал я, задыхаясь. – Люди! Человеки! Спасибо вам за все!

Все… Больше я ничего не мог сказать. Я передал микрофон, подождал, пока радист его выключит, сказал «спасибо» и вышел в коридор.

Не совсем то я сказал. Да и как выразить свои чувства сотням людей, которые даже не знают тебя в лицо?

Ну да ладно. Пусть уж они поймут каждый по-своему…

Ивана я снова нашел на площадке последнего вагона. Вместе с ним стоял товарищ Обыкновеннов.

Ивана я ни о чем не расспрашивал. Да и бесполезное это было дело. Если захочет, то расскажет сам. А вот товарища пришельца мне хотелось кое о чем спросить.

– Вы хотели рассказать мне какую-то историю.

– Да. Хотел.

– Еще есть время. Расскажите.

– Нет, теперь это не имеет смысла.

– Но ведь именно перед Марградом вы и хотели рассказать ее!

– Я был уверен, что все будет по-другому.

– Понимаешь, Артем, – сказал Иван. – Товарищ Обыкновеннов был уверен, что для спасения поезда нужно было обязательно пожертвовать вашими с Ингой детьми. Это был единственный возможный вариант. Все знали это. Но ведь решили-то не так. Это и непонятно товарищу Обыкновеннову.

– Не понимаю, – подтвердил пришелец. – Ваш мир совершенно нелогичен. У вас какой-то разрыв между причинно-следственными связями. Пассажиры сделали совершенно противоположное тому, что было необходимо для спасения, и поезд тем не менее благополучно прибывает в Марград.

– Пришельцу, наверное, это действительно трудно понять, – согласился я.

– Господи, да какой я теперь пришелец! – воскликнул товарищ Обыкновеннов. – Ведь я же живу здесь с незапамятных времен. И все равно ничего не понимаю! И как это у вас из совершенно нелогичных посылок получаются правильные действия?

– Видите ли, – сказал я, – мы и сами еще много не понимаем. Но это не причина для того, чтобы бездействовать. Когда-нибудь мы поймем все. Во всяком случае, гораздо больше, чем сейчас… А вы вот мне что скажите… Вы действительно пришелец с планеты Ыбрыгым?

– Я обижусь, – сказал товарищ Обыкновеннов. – Я обижусь на вас, Артемий!

47

Фирменный поезд «Фомич» прибыл в Марград.

Первой, кого мы встретили, когда вышли из вагона, была бабуся со своим великаном внучеком Колей.

– Здравствуй, голубчик, – запричитала она. – Доехали, милые вы мои… Да ты никак, голубчик, с семьей ехал?

– Приехал с семьей, – ответил я. – Вот жена, Ингой звать. Два сына, Саша и Миша, и дочь Валя.

– А старухе голову морочил, что холостой. Ай-яй-яй! – погрозила она мне. – Нехорошо старуху обманывать.

– Да я и не обманывал вас. А вы зачем в Марграде?

– Как зачем? – удивилась бабуся. – Мы с Феней сюда прилетели.

– Отца привезли в Академию наук, – пояснил внук Коля. – Заинтересовались им. Отсыпается в гостинице. А мы вот решили вас встретить. Знакомые все-таки люди.

– Это хорошо, что вы здесь оказались, – сказал я.

– Мы, голубчик, в гостинице «Крутые берега» остановились. Ты уж, пожалуйста, навести старушку. Я ведь все больше одна сидеть буду.

– Обязательно навещу. В ближайшие дни. Твердо обещаю.

– Вот и хорошо. И про нуль-упаковку, может, что выяснится. Феня-то вдруг еще и человеком станет. Очень уж хочется матери, чтобы все ее дети людьми были.

– Я уверен, что станет. Помощь человеческая ему была нужна.