Фитиль для бочки с порохом

На дорогу он вышел за полминуты до того, как подкатили машины. Из его машины вышел оперативник и пересел в идущую следом. Лев кивнул головой в знак благодарности, сел за руль и повел автомобиль к выезду на сто пятое шоссе. К тому времени стемнело, фары несмело освещали проселочную дорогу. Он ехал и размышлял о том, как странно порой поворачивается судьба. Взять хотя бы Плотарева. Жил себе парень, звезд с неба не хватал, но и в хвосте не плелся. Жилье в столице, образование в престижном вузе, перспективы. И вдруг в одночасье раз – и вся жизнь на волоске повисла. Из-за простой юношеской бравады. Казалось бы, все, жизнь под откос, перспективы в бездну. Но нет, обманул судьбу, увернулся от пули. С помощью подлости? Да. Но увернулся же.

И снова жизнь наладилась, и перспективы появились, и жена-красавица. А ему опять чего-то не хватает. В очередной раз себя под удар подставил. Полез в авантюру, махинациями и обманом решил материальное положение поправить. Рано или поздно обман бы открылся, это несомненно. Тогда бы Плотарев не удержался на плаву, на этот раз дочь высокопоставленного папаши прикрывать его не стала бы. Но не афера Плотарева стала причиной его бесславного конца, хотя за нее он должен был ответить.

Судьба занесла его в глухое место, на берег полноводной реки в разгар январских морозов, и тут поквиталась с ним за все дурные дела, что тот успел за тридцать лет жизни натворить. Справедливо? Отчасти. Закономерно? Пожалуй. Но необъяснимо – это факт. Кто расправился с Плотаревым таким ужасным, изощренным способом? Зачем отрезал его ноги? Зачем отвез их из этой глуши в Москву? Чтобы соблюсти какой-то ритуал? Но какой? Чего он этим добился? Не было бы тех ботинок в коробке, может, и не нашли бы Плотарева до самого лета. А может, и вообще не нашли бы. Весной вода в реке поднимается, а лежал он на самом берегу. Накрыла бы его вода и унесла подальше от железной дороги и от этих мест. А там выловили бы и навеки записали в список неопознанных трупов. И преступника искать никто не стал бы. Нет на это у правоохранителей времени.

А посмотреть на судьбу Анны Шляхтиной. Что с ней было до тридцати семи лет, как и чем она жила? Мужа не заимела, детей не завела. Жильем, судя по тому, что видел сегодня Гуров, тоже не богата. Но вот повезло женщине. Радость в жизнь вошла. Мужа нет, а ребеночек все-таки будет. И жила она этой радостью несколько месяцев. До той роковой ночи, когда пьяные парни покуражиться решили. Ведь могли они в другой двор свернуть, найти другую арку, так нет же, въехали именно в ту, по которой Анна с братом домой возвращалась. Шли ночью, значит, что-то их заставило так поздно из дома выйти. Что-то важное. Судьба? Похоже на то. И вот она, злодейка, вырвала Анну из блаженной радости и бросила в самую глубину отчаяния. Забрала у нее брата, забрала ребенка, а саму Анну в инвалидное кресло усадила. И нет больше радости, нет блаженства. Лишь ненависть и разочарование остались. Поставила ее судьба в такое положение, что не на кого ей больше опереться, как только на вспыльчивого Тараса, готового при первой возможности в драку броситься.

Тарас пока фигура непонятная. Тоже небось не от хорошей жизни агрессивным стал. И Анна. Почему такой странный выбор? Он ведь намного ее моложе, к тому же она – инвалид. Что их связывает? Чем она его привлекла? Непонятно. Денег у нее нет, сама сказала, что на пенсию по инвалидности живет. Дом на ладан дышит. А он все равно ею дорожит, оберегает ее.

Вспомнив про Тараса, Гуров решил остановиться и связаться с Жаворонковым. Пока доедет до Москвы, ночь наступит. Рабочий день и так уже закончился, не застанет капитана, придется до утра отчета ждать. Жаворонков оказался на месте. Услышав в трубке голос полковника, он сразу догадался, по какому вопросу тот звонит, поэтому не стал ждать, пока Гуров его озвучит, а перешел к докладу. В полицейской базе нашлось тридцать два упоминания о людях с таким сочетанием имени и фамилии, зарегистрированных на территории Москвы и Московской области. Для многотысячной базы не так и плохо. Пятнадцать человек Жаворонков отсеял по возрасту, они оказались либо слишком стары, либо слишком молоды. Еще троих убрал по национальной принадлежности, так как внешность их носила явные следы кавказских генов. Такое случается, когда отец от ребенка отказывается и мать записывает его на свою фамилию. На семерых оставшихся кандидатов собрал полное досье, выделив двоих наиболее перспективных.

Гуров попросил зачитать данные на этих двоих по телефону, объяснив, что нет времени ждать. Жаворонков вздохнул, но отказать полковнику не решился. Первый из кандидатов в возрасте тридцати трех лет оказался дважды судимым. Коренной москвич, проживает один в собственной квартире, расположенной в Фалеевском переулке в районе Якиманки. Отбывал наказание за финансовые махинации, но сейчас, согласно запросу в районный отдел, ведет вполне законный бизнес и в связях с уголовным миром не замечен.