Фитиль для бочки с порохом

Гуров начал загружать их один за другим и просматривать. Нужное досье открылось седьмым. Он сразу узнал на снимке своего Тараса. Вернее, Тараса Анны. На фото он был гораздо моложе, но это несомненно был Тарас. Тот же взгляд, та же складка меж бровей, те же желваки на стиснутых челюстях. Гуров прочел первую строчку под снимком, и рот его расплылся в довольной улыбке. Он! Интуиция его не подвела. Из двух кандидатов, про которых Жаворонков сообщил по телефону, Гуров ставил ставку на второго. Сидел по малолетке, своего жилья не имеет, работает в слесарке. Якиманка для Анны слишком круто, а вот брат в Капотне и автослесарка в Люберцах как раз по ее статусу.

Гуров опустил крышку ноутбука. Итак, Тарас Овчаренко, мы тебя нашли. Может, ты и непричастен к убийству Олега Плотарева, но теперь ты у нас на крючке. И лучше бы тебе сидеть тихо, не высовываясь. А подружка твоя не так проста, как хочет казаться. Знаешь ли ты об этом? Догадываешься ли, что лежит у нее на сердце? Полагаю, что не догадываешься.

Он пока не знал, пригодится ли ему добытая информация, но все равно был доволен результатом. Ему нравилось работать с опережением. Оставалось найти Владимира Захарченко и дождаться результатов вскрытия. Гуров был уверен, что, как только две эти задачи будут выполнены, дело сдвинется с мертвой точки. И тогда преступник получит по заслугам. Обязательно получит.

Наскоро поев, Лев вымыл посуду, убрал остатки салата в холодильник и отправился в спальню. Жена свернулась калачиком на своей стороне кровати и мирно сопела. Лицо ее выражало безмятежность. Он нырнул под одеяло, прижался к теплому телу жены и, улыбнувшись, успел подумать, прежде чем сон унес его мысли в далекие дали: «Как хорошо быть дома».

Глава 9

Как ни подгонял полковник Гуров судмедэкспертов, как ни давил властью генерал Орлов, а результатов вскрытия Олега Плотарева ждать пришлось почти до полудня. Сами результаты мало что прояснили. На теле Плотарева эксперты обнаружили обширную гематому в затылочной области, дающую возможность предположить, что удар был нанесен тяжелым тупым предметом задолго до смерти Плотарева. Кроме того, были обнаружены множественные ушибы на ногах, руках и спине.

Впрочем, побои криминалисты исключили, заявив, что данные повреждения он мог получить в результате падения с высоты. Относительно отрезанных ступней ответ дали однозначный: ступни Плотареву отрезало колесами поезда. Основная версия звучала так: Плотарева ударили по затылку тяжелым предметом и выкинули из поезда, где он попал под проходящий поезд и лишился ног. Только после этого он упал с высокой насыпи железнодорожного моста. Каким образом ему удалось преодолеть расстояние от моста до места, где его нашли, оставалось загадкой.

Но опера-важняки и этому были рады. По крайней мере, теперь они могли сузить круг поиска. Плотарев не успел доехать даже до Твери. Для того чтобы забрать с места его падения ступни, преступник должен был либо выпрыгнуть из поезда следом за ним, либо сойти на ближайшей станции. А ближайшей к Новозавидовскому мосту была станция в Редкино. Поезд там даже не останавливался, но скорость снижал до минимума, и железнодорожные пути пролегали по ровной местности. С такими исходными данными можно было работать.

Изучив отчет, Гуров принял решение отправить в Редкино опера из своего отдела. Пусть поспрашивает людей, может, кто-то что-то видел? Ехать в Редкино выпало капитану Воскобойникову, парню толковому и с большим опытом оперативно-розыскной работы. Выделив ему транспорт, Гуров провел инструктаж, и к часу дня тот отбыл в Редкино. На всякий случай Лев связался с районным отделом, чтобы встретили парня и помогли с выполнением задания, а в случае необходимости и на постой определили. По Ленинградке до Редкино езды не меньше двух с половиной часов, да еще на поиски неизвестно сколько времени уйдет, а он строго-настрого наказал Воскобойникову без положительного результата не возвращаться.

Стас Крячко взялся объехать те места, что ему указали как возможные места работы Захарченко. Сам же Гуров отправился добивать список приятелей Захарченко по студенческим годам. Список этот, благодаря работе районных оперов, значительно сократился. Ему оставалось объехать всего четыре адреса. Троих из списка он обработал до четырех вечера, последний жил в пригороде Москвы, в поселке под названием Гольево.

Поселок Гольево оказался совсем мизерным, всего четыре улицы, да садоводческое товарищество. Нужную улицу отыскать труда не составило, и хозяин дома номер восемь, к счастью, оказался дома. Гурова он встретил настороженно. Минут пять изучал удостоверение, прежде чем пригласить в дом. В доме у университетского приятеля Захарченко, Сергея Бабукина, что называется яблоку негде было упасть. Сам хозяин, его супруга, престарелые родители и детей целых восемь душ, все мал мала меньше. У Гурова от такого количества жильцов в глазах зарябило.

– Богато живете, – пошутил он, кивнув на угол, где ребятня затеяла веселую возню.

– Не жалуюсь, – неприветливо отозвался Бабукин.