Фитнес для Красной Шапочки

— Надо бы с ней поговорить. Вы случайно не знаете, где ее найти? Может, фамилию или место работы?

— Фамилию не знаю, а работает в ресторане, танцует. Она нам и здесь танцы устроила, срам смотреть.

— А в каком ресторане, не говорила?

— Я сейчас у дочки спрошу, может, она помнит. — Наталья Павловна направилась к телефону. — Люда, тут опять из милиции интересуются. Не помнишь, где Витькина рыжая танцует, ресторан какой? — Женщине что-то ответили, она внимательно слушала, кивая, а я почувствовала беспокойство: а ну как дочка надоумит спросить у меня документы? Но до этого не дошло. Наталья Павловна повесила трубку и сказала удовлетворенно:

— Не ресторан, а варьете какое-то. А больше она ничего не знает. И вот еще что: у рыжей машина есть, «Жигули», двенадцатая модель, как у дочки, синяя, они на ней приезжали, потому что Витина машина была в ремонте.

— А давно у дочки был день рождения?

— В апреле.

— Так, может, Виктор с рыжей уже расстались?

— Вряд ли. Он когда звонил, я спросила: ты, говорю, непутевую свою бросил? А он смеется, она, говорит, мне нравится, хоть и непутевая, А теперь пропал куда-то. Точно, ее работа.

— А когда он вам звонил последний раз?

— В среду.

— А зачем, не объяснил?

— Просто так. Спросил, как дела, здоровье. Говорит, на Пашин юбилей приеду, это дочкин муж.

— Откуда звонил?

— Я так поняла, из дома. Вот еще что, у него гости были. Я слушаю, разговаривают, смеются, я и спросила: «Гости у тебя», а он; «Да, футбол по телевизору смотрим».

— А голос у него какой был? Может, волновался или был напуган?

— Голос как голос, не похоже, чтоб чего боялся. Ой а вы думаете… заставил кто нарочно звонить? Ох господи…

— Вы не волнуйтесь, — успокоила ее я, хотя сама вовсе не была спокойна. — Я обязана задать эти вопросы, мы же проверяем… Может, вправду загулял с рыжей…

— Вот-вот, он прошлым летом махнул на юг. На выходной, самолетом. И матери не сказал. Та тоже переволновалась, а ему смешно.

— Он с рыжей ездил?

— Нет, тогда другая была. Если честно, девок у него — пруд пруди. Мать, царство ей небесное, его за это здорово ругала. Уж не мальчик, пора остепениться, семью завести. Но сначала работа, потом неприятности эти… Так в парнях и загулял.

— Какие неприятности? — насторожилась я.

— Ну как же, он ведь где работал, — перешла она на шепот, — небось знаете?

— Конечно.

— Вот. А потом и случилось. Уж что, я толком не знаю, не рассказывал, но Витя очень переживал, и с работы уйти пришлось не ему одному. Какой-то начальник натворил дел, а всех под одну гребенку. У нас ведь как: лес рубят — щепки летят. Но Витя был не виноват, это я точно знаю. И переживал сильно. Потом, слава богу, все наладилось, живет — не тужит. Ох, господи, что-то сердце екнуло. Не иначе к беде. Я себе корвалолу накапаю, а вы чаю выпейте, не стесняйтесь.

— Спасибо, — поблагодарила я, дождалась, когда женщина выпьет лекарство, и спросила:

— Наталья Павловна, а у вас фотографий со дня рождения дочери случайно нет? Может, рыжая эта… мы бы ее тогда быстро нашли.

— Есть, — обрадовалась она, — и фотографии, и на камеру снимали. Но у меня видика нет, у дочери есть, а мне на что? А фотографии сейчас принесу. — Она вышла из кухни и через несколько минут вернулась с десятком фотографий. — Вот она, рядом с Витей, — сказала она удовлетворенно, ткнув пальцем в рыжую девицу, стоявшую в обнимку с Виктором.

Она была на несколько сантиметров выше кавалера и, судя по фотографии, особой красотой не блистала, нос длинноват и рот слишком большой, зато бюст — закачаешься. Слабость Витьки к рыжей становилась понятна.

— Стерва, — разглядывая фотографии и с этой целью водрузив на нос очки, заметила Наталья Павловна. — На что ему эта шалава?

— Мужчин не поймешь, — вздохнула я.

— Это точно. Зять у меня в прошлом году загулял. А кого нашел? Взглянуть не на что. Пришлось принять меры. Пакостница эта нос на улицу неделю высунуть не могла, а наш-то разошелся, думали — все, потеряем мужика. Ко всем экстрасенсам ходили, чего только не пробовали, еле отбили. Теперь точно пришибленный, потому что волка как ни корми… — Она махнула рукой и вздохнула.

— Можно мне эту фотографию взять?

— Берите, раз такое дело. Уходите? — спросила она, заметив, что я поднялась с табурета.

— Да. Спасибо вам за помощь. Если Виктор позвонит, пусть немедленно свяжется с нами.

— Уж только бы позвонил. Что делается на свете, и не поживешь спокойно.

Мы простились, я спрятала фотографию и заторопилась на вокзал. Время поджимало, если опоздаю на последний автобус, придется сидеть на вокзале до утра.

На автобус я не опоздала, пассажиров набралось всего семь человек. Я разглядывала фотографию и прикидывала, как мне найти рыжую. Варьете в городе два, насколько мне известно, рыжая — примета стоящая, но когда фамилии не знаешь… От ее машины тоже мало толку, придется к Юрке обращаться. Перспектива меня не радовала, и я загрустила.

Прибыв на вокзал, я взяла такси и вскоре оказалась в квартире Ольгиной тетки. Минут через пятнадцать позвонила Ольга.

— Ты как? — спросила она неуверенно.

— Нормально.

— Я тебе в пятый раз звоню.

— Отлучалась по делам.