Фитнес для Серого (СИ)

— Сволочь! — приблизившись, выдыхает она, сверкая глазами. Заносит ладонь для удара, но оказывается пришпиленной к зеркальной стене.

Нет уж, милая, бить меня имеет право только жена, а ты так… моя, но непонятно насколько.

Воздух посверкивает от молний, что бьют между нами. Мне так конкретно перепадает по темечку, потому что грудь тяжело ходит под брендовой рубашкой, а в брюках скоро молния вылетит на хрен.

Не знаю как, но руки всё ещё при мне, хотя мозг уже давно у неё под юбкой. В этом долбанном псевдоневинном разрезе, в котором, при желании, видно ноги по самое не хочу. Или самое хочу?

С-сука.

Не иметь же её в лифте бизнес стекляшки. Общественное место, как-никак, которым до фитнеса я откровенно брезговал. Но, походу, всё течёт, всё меняется.

— Ненавижу! — выдыхает она мне в губы.

А после первая впивается в меня диким в своей ярости поцелуем.

И всё, дальше один секс.

С коротким рыком я обхватываю её за ягодицы, не прерывая поцелуя. Чувствую, как её ноги обвивают талию. Член не просто горит, болезненно пульсирует, требуя наказать одну конкретную стервочку. И в этом я полностью с ним солидарен. Настолько, что, дурея от раздирающих спину когтей и её протяжного: «Да-а», я не мелочусь. В два движения расстёгиваю ширинку, отодвигаю перешеек сегодня нежно-персиковых трусиков — отразить цвет моего сознания ещё хватает, — и одним толчком погружаюсь в неё до упора.

— Чёрт, — шипит Саша.

— Больно?

Челюсти сжаты до скрипа, мышцы забиты так, как не снилось после тренировки.

— Давай же, — вместо нормального ответа, стервочка кусает меня за шею.

И я напрочь теряю тело. Вместе с мозгом, потому что трахаться в лифте, да ещё так жёстко до этого мне не приходилось. Кажется, это длится вечно, но вот я вбиваюсь в неё всё сильнее и быстрее. Чувствую, как по стервочке проходит первая судорога. Сам едва держусь, и в момент, когда она со стоном запрокидывает голову назад, впиваюсь в её шею полуукусом и на несколько мгновений вылетаю из тела и долбанного лифта.

Лифта, в котором кроме нашего тяжёлого, рваного дыхания слышится только один звук. Грёбаный звонок, который оповещает о конце пути.

За руку выдернув стервочку из пропитанной сексом кабины, наплевав на охреневшие глаза двух молодёжных парочек, толкаю её к ближайшей парковочной колонне. Языком раздвигая губы, насилую её рот так же, как только что саму стервочку. И только после этого, прикрыв глаза, касаюсь лбом её лба.

— Ты моя, поняла? Только моя стервочка.

Глава 12. Угораздило

— Держи, — протянув стакан с водой, я сажусь лицом к огромным панорамным окнам.

— Спасибо, — выдыхает сыто щурившийся Марат.

А за окнами одного из самых дорогих клубных домов города занимается яркий, обещающий жаркий день, рассвет.

— Спасибо не булькает, — отделываюсь старой отцовской фразой.

И вздрагиваю, ведь не вспоминала об этом очень давно. Обо всём, что хоть как-то связывало меня с семьёй и домом. И вздрагиваю повторно, когда влажный горячий язык проходит вдоль позвоночника. Но эта дрожь другая — из тех, которым хочется поддаться.

— Издеваешься? — хмыкаю оборачиваясь.

Хочется, но я давно привыкла контролировать свои желания. Любые. Хотя сегодня не смогла. Как идиотка повелась на шикарное тело, наглый взгляд и умение решать проблемы кардинально. Ведь это как надо хотеть, чтобы взять и купить не сдавшийся ему фитнес-клуб.

— Моя стервочка, — тянет Марат, прикусывает чувствительное местечко в основании поясницы. — Налить тебе чего-нибудь?

И опрокидывает на диван, подминая под себя.

Налить? Да я с вечера пьяная. С того дурацкого танца, который вообще был не к месту в суперфешенебельном ресторане нашего почти небоскрёба. И чем больше Марат испытывает на прочность меня и мою физподготовку, которую до этого я считала хорошей, тем больше я пьянею.

— Не-ет, — со стоном, стоит ему прикусить горошину соска. — Хватит уже, Мар. Я не могу.

Пытаясь оттолкнуть его голову, я добиваюсь только того, что он дует мне на рёбра, отчего я сворачиваюсь клубком и истерически визжу.

— Оу, так мне досталась ревнивая стервочка? — довольно фыркает он, периодически прикусывая нежную кожу.

А у меня снова пожар там, где всё уже истёрто в хлам.

— Я правда не могу, — шепчу. — У меня уже всё болит… там, — кивок туда.

— Здесь? — Я успеваю испуганно ахнуть, как оказываюсь развёрнута на девяносто градусов. А Марат легко дует на то самое место. — Так тоже болит?

И его язык проходит наглой лаской там, где уже влажно и очень горячо.

— Боже, — выдыхаю, хватаясь за что придётся.

Прикрываю глаза, ногти бесполезно царапают тканевую обивку дивана.

— Всего лишь я, — чувствую улыбку в его голосе.

И выгибаюсь, когда следующее движение наглого языка слишком лёгкое и ненавязчивое. Подаюсь бёдрами вслед за ним, но широкая ладонь по-хозяйски ложится мне на лобок.

— У тебя же всё болит, стервочка, — открыв глаза, встречаюсь с хитрым взглядом.