Фюрер как полководец

Фюрер стал постоянно вмешиваться в проведение авиационных операций. Начальник главного командования Люфтваффе в 1944–1945 гг. генерал Карл Кёллер жаловался: «Ни одну операцию нельзя было начать без одобрения фюрера. Множество штабных работников ежедневно готовило отчеты о положении дел, чтобы можно было ответить на самые дотошные и неожиданные расспросы Гитлера». Кёллера также возмущало, что «переброску эскадр Люфтваффе с одного фронта на другой нельзя было осуществлять без прямого согласия фюрера». По мнению генерала, его шеф не научился широкому взгляду на ход войны, так как его якобы интересовали только детали.

Некоторые непосредственные приказы диктатора также вызывали у авиационных командиров возмущение. Так, весной 1944 г. по его указанию большие запасы снаряжения Люфтваффе (мины, торпеды, бомбы, запчасти и т. п.) были направлены в стратегически важные, по его мнению, районы – Норвегию и Грецию. В случае чего, это должно было обеспечить быстрое реагирование на высадку десантов. Во время высадки союзников в Нормандии Гитлер отказался санкционировать переброску бомбардировочных групп, оснащенных Не-111 для минных постановок в проливе Ла-Манш. В данном случае, во-первых, его решение было вполне обоснованным, во-вторых, эта идея ставить мины при полном господстве противника в воздухе являлась полным идиотизмом. Так что Кёллер с его «широким взглядом» на ход войны по уровню компетентности и реализма стоял куда ниже своего фюрера.

В августе 1944 г. Гитлер по совету Геринга принял еще одно «спорное», с точки зрения послевоенных мемуаристов, решение, а именно перебросить последний резерв истребительной авиации на Западный фронт. Ряд лиц, в том числе рейхсминистр вооружений Шпеер, пытались оспорить этот приказ. Он доложил фюреру, что на транспорте и в военной промышленности сложилась тяжелая ситуация, вызванная налетами союзников, в связи с чем надо бы лучше усилить противовоздушную оборону Германии. После этого взбешенный Гитлер наорал на Шпеера, заявив ему: «Проведение каких-либо оперативных мероприятий является исключительно моей прерогативой! Ваше дело – производство вооружения, вот и занимайтесь им!» И был совершенно прав. В Третьем рейхе вообще вошло в моду вместо выполнения своих конкретных обязанностей вникать в общие вопросы ведения войны и «советовать» верховному главнокомандующему, как именно надо их решать.

Помимо Шпеера, решение Гитлера активно осуждал и Галланд, считавший, что резерв в количестве 800 истребителей «никак не смог бы изменить ситуацию на Западном фронте». Он тоже полагал, что ПВО рейха является абсолютным приоритетом, а указанные резервы планировал использовать для массированной атаки на соединения американских бомбардировщиков. Однако и в данном случае фюрер был прав. Он прекрасно понимал, что, если не остановить продвижение союзников на сухопутном фронте, пусть и ценой больших потерь, никакая противовоздушная оборона после этого просто не понадобится.

По утверждению Галланда, переброска авиарезервов на Запад закончилась полным крахом, якобы они «сбили не более 25 вражеских самолетов, в то время как около 400 самолетов-истребителей вместе с большей частью их пилотов были бесцельно принесены в жертву». Однако все это является сильным преувеличением, призванным опять же свалить всю вину за поражения на фюрера.

Через несколько дней Гитлер получил сведения о том, что на Западе «немецкие летчики-истребители вследствие более низких летных характеристик своих самолетов больше не преследуют неприятеля, а выбрасываются с парашютом еще перед тем, как вступить в воздушный бой». Присутствовавший на совещании Галланд пытался вступиться за летчиков, но в ответ услышал крики и ругань, а также угрозы вовсе расформировать истребительную авиацию и далее ПВО осуществлять только с помощью зениток. По свидетельству очевидцев, фюрер орал: «Я вообще больше не желаю выпускать самолеты! Немедленно прекратите производство самолетов!» Он даже «приказал» Шпееру немедленно начать переброску всех рабочих на изготовление зенитных орудий, дабы увеличить их производство в десять раз.