Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

Надо сказать, что с матерью, известной художницей, дочерью прославленного академика Н.Д. Зелинского, у Николая Платэ были совершенно особенные отношения. Кроме родственных чувств, которые он к ней безусловно испытывал, Раиса Николаевна импонировала ему как творческая личность. Надо было видеть, с каким энтузиазмом устраивал он вернисажи своей матери, собирал друзей, организовывал показ по ТВ. Для Коли каждая выставка картин Раисы Николаевны, издание каталога или альбома были праздником, которому он радовался, как своему собственному.

Казалось бы, ничто не могло нарушить счастье этой семьи. И тут вдруг случилось непоправимое – скоропостижная смерть Наташи, в которую трудно было поверить, настолько не вязалось со всем ее обликом это самое понятие – конец. Болезнь подкралась к ней неожиданно, даже самые близкие не успели проникнуться мыслью о том, что исход может быть самым тяжелым, – и Наташи не станет.

Коля погрузился в отчаяние. Мы и сами приходили в отчаяние, потому что не знали, как ему помочь. В ряду потерь, которые неизбежно готовит нам судьба, эта потеря оказалась для нас одной из самых болезненных. Яркая и незаурядная личность, Наташа Шахова долгие годы была рядом с нами, и без нее мы словно бы осиротели – к кому теперь обратиться за умным советом, с кем обсудить какой-нибудь острый вопрос?

Но тут произошло событие, которое невозможно предвидеть, оно свалилось на него, как стихийная сила природы, как поворот судьбы, – к нежданному счастью и любви. Женщина, которую он знал с момента ее рождения, знал как дочь своего старшего коллеги академика Николая Марковича Эмануэля, Ольга Эмануэль, в один прекрасный момент стала для него близкой и родной. Видимо, что-то такое произошло в атмосфере, какая-то вспышка – и эти двое посмотрели друг на друга иными глазами.

Я и раньше встречала Лялю в разных компаниях – красивая молодая женщина, безусловно обращающая на себя внимание. Но кто же мог подумать в те далекие годы, что судьба в конце концов соединит Лялю с Колей и они составят прекрасную пару?

Коля возродился рядом с Лялей – был энергичен, весел, он был на подъеме. Успех сопутствовал ему во всем – в науке, в поездках, в получении различных премий и наград. За их маршрутами невозможно было уследить – замыкал этот список, кажется, Кувейт. Награды следовали одна за другой.

В начале 2007 года мы разделили с Колей большое торжество – Каган и Платэ, наряду с другими лауреатами, получили премию «Триумф». До недавних пор этой премией, которую финансировал Борис Березовский, награждали за выдающиеся достижения деятелей искусства и литературы, но с некоторого времени ей стали награждать также и ученых. И вот Юра и Коля в числе первых ее лауреатов.

Коля прекрасно выглядел на этом торжественном приеме. В петлице пиджака неприметный с виду значок – Ордена Почетного Легиона. Награда за выдающийся вклад Николая Платэ в развитие и укрепление связей между российским и французским научным сообществом. Казалось бы, что же еще?! Выступая с благодарственной речью, Платэ в очередной раз продемонстрировал свое умение владеть аудиторией, свое обаяние и артистизм. Не будь он академиком, может он стал бы выдающимся актером? Кто знает. И как это несправедливо, что все это разом оборвалось.

С нашей семьей Коля дружил, употребляя популярный ныне термин, по вертикали. Со старшим поколением, то есть со мной и моим мужем, а также с нашим сыном и внуком.

Нам с моим мужем приходилось не раз и не два убедиться в Колиной преданности. Когда у нас возникали проблемы со здоровьем и мы обращались к нему за помощью, Коля реагировал мгновенно и безоговорочно. Откладывались все срочные дела, совещания, заседания, президиумы, презентации. В считаные часы Коля связывался с ведущими специалистами, доставал места в лучшие клиники Москвы и лично проверял, все ли сделано так, как надо. Было очевидно – рядом с нами верный и надежный друг. И мы этого никогда не забудем!

Надо сказать, что с другими членами нашей семьи Коля был тоже в самой тесной дружбе.

С Максимом у него были самостоятельные партнерские отношения, и Николай Альфредович неоднократно подчеркивал, что для него они не менее важны, чем с нами.

Ну, а с внуком он общался в своеобразной манере мужского равноправия, называя мальчика, к немалому его смущению, полным именем «Александр».

Самое удивительное заключается в том, что Сашка, несмотря на то что маленьким ребенком не так-то просто вступал в контакты, всегда с большой охотой отправлялся с нами в гости к «дяде Коле Платэ». В день, когда он появился на свет, Коля с Наташей первыми примчались с бутылкой шампанского к нашему сыну Максиму поздравить с наследником. Получилось вроде как крестные…

Когда Коля в связи со своей непомерной занятостью надолго от нас отрывался, голос его по телефону звучал особенно проникновенно:

– Ну, как вы там? Как живете? Чем дышите?

Это была его собственная неповторимая формула выражения симпатии и душевного расположения.