Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

Не знаю, до какой степени сам он пользовался свободой передвижения на своем «Москвиче». По моим наблюдениям, он был предан своей жене во всем – в мыслях, в высказываниях, в поведении. Так что Таня, насколько мне известно, никогда не страдала от ревности. Вокруг было много красивых и разных, но Таня была одна-единственная, и она прекрасно знала об этом.

…Сергей Капица ушел из жизни в 2008 году, но сохранились записи передачи «Очевидное—невероятное». И я просматриваю ток-шоу Сергея с Майей Плисецкой. Вот они вдвоем, Сергей и Майя, поднимаются по лестнице Музея изобразительных искусств им. Пушкина.

Зрелище незабываемое!

Кто из них был в этом проходе более артистичным, наша легендарная балерина или Сергей? По-моему каждый, их шаг надо было бы сохранить в виде оттиска, оставленного их ногой, как это сделано в Лос-Анджелесе на бульваре Walk of Fame, чтобы наши потомки могли сказать:

– По этой лестнице прошли наверх и запечатлели свои следы выдающиеся люди прошедшего ХХ века!

Переводчик – что такое?

Динамизм ХХI века подхватывает меня на свою волну и снова выносит за пределы нашего Отечества. Я лечу в Белград, столицу той страны, которую я так люблю.

И я погружаюсь в этот мир, особый, отличный от нашего, но его дыхание, яркий колорит, его ментальность будят во мне ответное чувство, которое я всегда ношу с собой, просто оно спит где-то там, в глубине моей души, готовое в любую минуту проснуться. В недалеком прошлом эта страна называлась прекрасным именем «Югославия», и я, будучи переводчиком художественной литературы, долгие годы ей занималась. Переводчик – что это такое? Интерпретатор, хоть, может быть, и близкий к авторскому оригиналу, но все же создающий перепевы подлинника. Видимо, поэты, переводящие стихи с другого языка, обречены заменять оригинал своей собственной поэтической версией. Согласитесь, разве можно спутать перевод «Фауста», принадлежащий перу Лозинского, с переводом того же произведения, принадлежащим перу Пастернака? Поэт имеет свой голос, и изменить его он не в силах.

С переводом прозы дело обстоит не лучше. Невозможно подавить в себе индивидуальность и полностью раствориться в образном мышлении писателя. Все созданное автором воспринимается каждым по-своему, вот здесь и возникают разночтения. Иной раз получается так, что в процессе работы переводчик несет невосполнимые потери, искажая первоначальную интонацию и эмоциональную окраску оригинала. Вроде бы все в точности сохранено, но душа подлинника отсутствует. Говорящий манекен, а куда отлетело все остальное и как вдохнуть душу в перевод? Но на этот вопрос вы ни в одном справочнике не найдете ответа. И приходится издательству заказывать новый перевод.

Если говорить о практической стороне жизни, я сейчас же соглашусь: переводом можно зарабатывать деньги. Взять какой-нибудь детектив и отпечатать на компьютере его копию на русском языке. Но когда речь идет о таком сложном авторе, как, например, черногорский писатель Михаило Лалич, то с намерением поправить свое финансовое положение браться за него никакого смысла не имеет. Работа над переводом произведений Михаила Лалича (в моем переводе, помимо рассказов, вышли в свет два его романа: «Свадьба» и «Лелейская гора»), как и некоторых других произведений бывших «югославских» авторов, нередко продолжалась у меня дольше, чем само их создание. Разнообразный справочный материал, энциклопедии и ознакомительные поездки в страну – все это привлекалось только лишь в целях сохранения достоверности деталей. Но за этим следовала ежедневная работа за столом. Иногда она затягивалась на год или два.

Мне посчастливилось лично подружиться с некоторыми из авторов, произведения которых я переводила. Для меня это было бесценным подарком судьбы, позволившим мне еще лучше вникнуть в мировоззрение автора, его психологию, уловить интонацию его речи, понять его вкусы и склонности. Именно такие доверительные отношения сложились у меня с Михаило Лаличем и продолжались много лет.

Из письма М. Лалича мне в Москву:

«Белград, 5. мая 1982 г. Дорогая Таня! Давно тебе не писал, т.к. был занят бесконечным дописыванием (от которого всякое дополнительное писание становится невыносимым), а также был уверен, что и ты занята своими делами.

На этих днях получил приглашение от товарища Г.Маркова, секретаря Союза писателей СССР, провести месяц в одном из домов отдыха писателей. Я выбрал Прибалтику, в сентябре. Таким образом, надеюсь увидеться при приезде или на обратном пути и лично пообщаться. К тому времени, возможно, выйдет и моя новая книга.

Милена собирается ехать со мной, если только опять не помешает ее ревматизм.

Желаю успехов твоему Максиму и Юре, а тебе желаю доброго здоровья и хорошего настроения.

С сердечным приветом,

Михаило, Милена и другие».

И еще одно письмо.

«Белград, 16 апреля 1984 г. Дорогая Таня! На днях получил твое письмо. В нем ты сообщаешь, что Юра избран в Академию наук, и я хотел бы поздравить его с этим признанием его заслуг…