Физиология духа. Роман в письмах

А что у тебя все-таки с ним было? А это у тебя с ним тоже было? Так было или не было? Не было? Значит, все-таки помнишь, что было, а чего не было. Значит, ты его еще помнишь. Раз ты это о нем помнишь, значит, ты его вспоминаешь. Так помнишь или нет? Да такая разница. А он тебя видел...? А так — тоже не видел? А как — видел? А это вот — делал? И этого не помнишь? Да как же можно такие вещи не помнить, это значит — тебе все равно так или этак... — да если тебе т а к о е все равно — да ты... ты после этого... знаешь кто ты? (ну да, с тобой я после того же — Любимая Женщина, а с ним — “знаешь кто”)... Как ты могла (с тобой же могу? и вижу — тебе не претит? тебе от себя со мной — не смердит?)? .. Нет, я все понимаю, но скажи, почему он вообще у тебя — был? Да не обязана ты была меня дожидаться до морковкина заговенья, но — ты могла по крайней мере полюбить действительно достойного человека, который уважал бы тебя и никогда не позволил себе так оскорбительно (имела неосторожность ему рассказать, что было и оскорбительное; но ведь оно всегда есть, стоит пожить с кем угодно бок о бок; чего же он хочет? полюби я вместо объекта его сейчашней ревности кого угодно, достойным у него всегда будет именно не тот, кого я полюбила бы, потому что достойным может быть только он! так пусть найдет себе двенадцатилетнюю и пасет ее для себя, терпеливо дожидаясь, пока она войдет в брачный возраст... глупо? тогда остается жить со мной, взрослой, но, значит, неизбежно повидавшей виды? так разберись с собой, не со мной, у тебя претензии не ко мне — к неизбежности)... Где ты сегодня была? Знаю я ваши собеседования. Работу над темой. Спит и видит во сне, как бы это молодую аспиранточку... Много ты понимаешь, ты чиста сердцем и ничего не видишь, погоди — нарвешься... А может, ты понимаешь больше, чем показываешь... Ну, извини, пошутить уже нельзя, ну, извини, я же сказал, ну извини, я же уже просил прощения за неудачную... но ты же сама даешь к ней... ну, ты не так поняла, я имею в виду — ты же сама — типа, что он благородно сед и молод душой. Ну, извини... С кем ты сегодня говорила так долго, знаешь? Ах, он нестандартно мыслит. Да он вообще нестандартен, а в первую очередь нестандартный бабник — и знают об этом все, кроме тебя, а ты больше улыбайся ему приветливо, дольше смотри внимательно в глаза, чаще откидывай прядь со лба, я это твое движение знаю, и знаю, что бы уж ты там в него ни вкладывала... хорошо, ничего не вкладываешь, но я знаю, как мужики на него реагируют, да я по себе знаю! но и не только по себе, уверяю тебя, и если с каждым, кто нестандартно мыслит... ладно, ладно, считай, что я ничего не сказал. Но уж насчет мужиков-то ты мне поверь, что их-то хотя бы я знаю, и будь осторожнее, если не хочешь неожиданных... Если ты сейчас дашь этому интеллигентному человеку с приятной улыбкой мало-мальской повод думать, что он тебе приятен, знаешь, чего ты дождешься через неделю, много две? Не отобьешься! Верь не верь, я уж свово-то брата-мужика-то знаю. Нет, не по себе сужу, но я исключение. Впрочем, если быть честным, то и я не исключение, ухлестнул же за тобой — и добился своего. Не хочешь слушать — поступай как хочешь, но потом не жалуйся, мое дело предупредить.

Мочи нет. Пусть они правы (к несчастью, они еще и часто правы — кому и знать про них, как не им?), нет мочи. В этом жить.

Но зачем же они так спешат мстить? Как-то уж совсем быстро, без пауз... мои бывшие женщины почему-то почти все отличались словоохотливой искренностью — задним числом: встреченные какое-то время спустя после расставания, они с замечательным простодушием рассказывали мне, как, с кем и когда именно они мне мстили. И всегда, кроме разве одного раза, когда мщение наступало не по пятам, когда оно было плодом внезапного крушения веры и потребовало времени на переживание в бездействии, — всегда получалось так, что наказание следовало прямо вслед за преступлением. Такое впечатление... да, такое впечатление, будто они только этого и ждали. Зверь бежал на ловца. Вот эта их готовность — как бы я ни был виноват — удручает. Как будто еще до нападения они уже как следует подготовились — и только ждали повода к вооруженному отпору.

Почему они так всеобъемлюще ревнивы? По той банальной, но действительной причине, что каждый судит по себе? Мужчина=неверный. Гяур. Если он и десяток лет будет верен тебе — не придавай значения, пустяки: занятая жизнь, случайное длительное отсутствие соблазна на горизонте его занятой жизни. Стоит поблазнить — от десяти лет видимой верности вмиг останутся клочки по закоулочкам. Гяур есть гяур, неверный, что возьмешь.