Физиология наслаждений

Очарование (la delizia) составляет наслаждение весьма сложного рода, заключающее в себе и чувственные элементы сладострастия и эфирные радости сердечных чувств. Беру смелость одинаково назвать очарованием и самое идеальное и нужное проявление сладострастия, и самую пластически-материальную радость сердечных чувств.

Сладострастие (la volutta) – это чувственное наслаждение, доводящее в человеке до спазматического трепета чувствительные в нем фибры, переводя их по степеням всевозможных ощущений; в переносном же смысле сладострастью придают значение чистейшие наслаждения ума и сердца, когда они доходят до высшей степени интенсивности. Вне своего точного, прямого значения слово это ставится формулой для выражения необъяснимого; оно обращается в великолепную мантию для прикрытия неведения и бессилия человеческого. В сущности, сладострастие – только весьма краткая линия для обозначения наслаждения, вполне чувственного.

При слове «блаженство» (la felicita) трепетно бьется сердце всякого человека. Люди стараются доказать истинное значение его в мире действительности. Принятое в физиологическом смысле, блаженство составляет великую степень довольства, ощущение чудной гармонии, распространяющейся по всему организму объятого им человека.

Человек, которому в течение действительной жизни редко удается присесть хотя бы на низшую ступень самоудовлетворения, старается теоретически достигнуть какого-то апогея неземного счастья, созидая для него метафизическое понятие о верховном блаженстве. Мы представляем себя восхищенными, до настоящего экстаза наслаждений, не имеющих ни образа, ни формы, в которых нас поддерживает полнота неземных радостей, не могущих найти себе выражения ни звуком, ни словом, ни знаком. Слово «блаженство» употребляется только в виде гиперболы или шутки; в действительности же слово это может быть применено только к радостям небесного мира. «Щекотание», «восхищение», «восторженность» и «опьянение» – вот термины, обозначающие различные степени наслаждения, внешние признаки которых переданы этой терминологией, образами, взятыми из вещественного мира.

Все эти определенные нами термины можно разделить на два порядка, распределенные по тому, выражают ли они действительное состояние человека или временное, мимолетное условие его жизни. Чувство первого порядка похоже на искры и доходит, по постепенной градации, до смысла слов «утеха», «утешение», «удовольствие», «услада», «веселье», «радость», «ликование», «восторг» и «исступление». Вторые светятся как огонь, к ним причисляются «услаждение», «удовлетворение», «довольство», «благодушие», «веселье», «счастье» и «блаженство». Но все они, как искры, так и постоянные огни, составляя мысленный пиротехнический аппарат, согревают и светятся элементами наслаждения, естества таинственно-примитивного, около которого можно кружиться с ножом исследователя, но в суть которого нельзя вонзить этот нож ни на одну линию.

Глава III. Выражение наслаждений

Нам приходилось уже рассматривать нескончаемую вереницу выражений, которыми привыкли обозначать разнообразие наслаждений. В настоящее время нам остается только изучить физиономию как самого феномена, так и входящих в его состав элементов.

Феномен наслаждения состоит в проявлении силы, которая, изливаясь от пункта своего первоначального развития ко всем фибрам тела, привлекает к содействию все затронутые ей системы организма. Таким образом мы сознаем собственные наслаждения; на лицах же собратьев и из телодвижений животных, этих дальних родственников наших, мы тоже можем читать испытываемые ими радости. Ощущаемые признаки удовольствия составляют как бы остов, или анатомический скелет физиономии наслаждения, на котором, как на неподвижно-однообразном грунте, нравственные элементы, участвующие в выражении феномена, рисуют живую физиономию человеческого лица. Это сделанное мной вполне искусственное различие отзывается метафизическими тонкостями, но оно пригодно мне в настоящую минуту, для удобного изучения всей симптомологии наслаждения.