Физиология вкуса

Хватит за славой гоняться,
В ее милостях нету приятства;
И уж точно от нас не убудет,
Коль историю кто-то забудет;
История – тлен,
А ждешь перемен —
Пей вино наших предков взамен,
Коли старое – худо не будет! (2 раза)

От химии я отрекаюсь,

Уж слишком горька на вкус.
Я изменил ей, каюсь,
Гурманом теперь зовусь.
Забросил я и астрономию,
К звездам забывши путь,
Но, выбрав себе Гастрономию,
Верность хранить ей берусь. (2 раза)

Молодым я читал постоянно

И от этого сделался сед.
Спрашивал беспрестанно
У семи мудрецов ответ.
Но, ничего не усвоив,
Не дожидаясь бед,
Ленюсь теперь неустанно,
О как сладостен этот грех! (2 раза)

Я был силен в медицине,

Но мне больше она не нужна,
С нею порвал я ныне —
Лишь для смерти она годна.
Вот кухня – другое дело,
Влюблен я в нее до сих пор,
Повар – наш лекарь умелый,
А лучший аптекарь – третёр! (2 раза)

Но эти труды суровы,

А я на закате дня
Хотел бы чего-то нового,
Чтоб малость развлечь себя.
И вот я к Любви приближаюсь,
Презрев ропоток недотрог,
И, в эту игру погружаясь,
Хоть вечно играть готов. (2 раза)

Следующий рождался на моих глазах, потому я и вставил его сюда. Трюфель – сегодняшнее божество, хотя это идолопоклонство, возможно, и не делает нам чести.

Экспромт

Выпьем же! К благой молитве,
Чтоб не пасть в галантной битве,
Мы добавим поскорей
Мякоть черных трюфелей,
Подкрепляя наслажденье
Этим даром Провиденья,
Что ниспослан для Любви
В дни счастливые твои!

Сочинено г-ном Б. де В., взыскательным ценителем и любимым учеником Профессора.

Заканчиваю я стихотворением, которое относится к «Размышлению XXVI».

Я хотел положить его на музыку, но не преуспел так, как мне бы хотелось; кто-нибудь другой сделает это лучше, особенно если соответствующим образом настроится.

Тут требуется сильная гармония, и надо выделить второй куплет, когда больной испускает последний вздох.

АГОНИЯ

Физиологический романс

Увы! Жизнь чувств моих слабеет,
Мой взор угас, осталось тело без тепла.
Луиза вся в слезах и, трепеща, бледнеет —
Ее рука согреть мне сердце не смогла.
Уже откланялись залетные друзья,
Чтоб в дом мой боле не вернуться,
Уходит врач, поспешность не тая,
Кюре приходит – вечности коснуться,
И умираю, умираю я…

Хочу молиться – только как, не знаю,

Хочу сказать – и не хватает слов;
А звон в ушах сильнее раздражает,
В глазах витает что-то вроде снов.
Вот, света не взвида́в, изнемогаю,
В груди стесненье, будто слышу зов,
Пытаюсь понапрасну сделать вдох,
Что по губам хладеющим блуждает,
И умираю… умираю.

Сочинено Профессором

XXV Г-н Анрион де Пансе

Я чистосердечно полагал, что был первым, кому в наши дни пришла в голову идея Академии гастрономов; но боюсь, что меня опередили, как это порой случается. Об этом можно судить по следующему факту, которому уже лет пятнадцать.

Г-н председатель Анрион де Пансе, чей веселый нрав и остроумие бросают вызов хладу старости, обратился к трем самым видным ученым нашего времени (к господам де Лапласу, Шапталю и Бертоле), сказав им в 1812 году: