Физкультура и литература

В связи с этим на ум приходит японский писатель Харуки Мураками18. У него есть книга «О чем я говорю, когда говорю о беге». Название книги не самое интригующее. Ведь для большинства бег – это всего лишь способ передвижения. Но для таких как я и Харуки, ну и еще пары миллионов человек, бег – это философия. Мы нашли в этом занятии смысл жизни. Я не читал эту книгу, денег было жалко, но я примерно догадываюсь, о чем она. Хоть Мураками пока и не подозревает о моем существовании, но мы с ним родственные души. Иван и Харуки как пара отличных беговых кроссовок. Только он – старый кроссовок, а я – новый. Почему я заговорил о Харуки? Да потому, что он не только писатель, но и бегун. Несмотря на возраст он постоянно участвует в марафонах. Наверняка, некоторые сюжеты его книг были придуманы во время бега. Существует стереотип, будто бы спортсмены совершенно недалекие люди, но спешу вас заверить – это совсем не так. Или не совсем так. Правда я могу говорить только за себя и за Харуки.

Что происходит с человеком во время бега? Успокоение, очищение, просветление, одухотворение и умиротворение. Обретение себя. Встреча с Богом. С музой. Тебя накрывает необычайной легкостью бытия, и ты, буквально, воспаряешь над пропастью во ржи и пролетаешь над кукушкиным гнездом. Несдерживаемые земными тяготами мысли начинают свой полет. Вот именно в такие моменты и придумываются шедевры. Муза – это не случайный гость. Она всегда рядом. Может она затерялась в толпе земных забот, или завалена толстым слоем тягостных мыслей о коммунальных счетах. Или она потерялась в лабиринтах вечных фундаментальных вопросов: что приготовить на ужин, куда сходить, что делать, в чем смысл жизни – эти мысли, как дурной запах изо рта, отпугивают музу, которая прячется в самом дальнем углу вашего сознания. Она сидит смирно и ждет своего часа. Для нас же с Харуки, такие часы наступают гораздо чаще, и муза в нашей жизни – это не девственница, живущая на другом континенте, а развратная соседка, которая всегда дома.

Но давайте вернемся к выбору университета. Помимо физкультуры, медицины и филологии меня интересовала биология. В июне 1999 и 2000 годов я вместе с другими учениками нашей школы ездил в биолого-географическую экспедицию. Целый час мы ехали на автобусе до переправы, затем полтора часа на пароме через реку Лену, а потом снова на автобусе по раздолбанным и пыльным дорогам до местности, называемой – «Улахаан Тарын» («Большой ручей»). Пение птиц, свежий воздух и чистейшая холодная вода, бегущая из-под огромного ледника, лежащего в низине посреди древней якутской тайги, и самое главное – никаких родителей. Что может быть лучше для подростка? Кроме нас здесь находились студенты, которые проходили летнюю практику. В экспедиции мы занимались собиранием и высушиванием растений для гербария, описывали местность, исследовали флору и фауну, но больше всего мне нравилось изучать анатомию одной девушки, которая впоследствии станет моей настоящей первой любовью. Но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз. Здесь нет места любви. Никаких чувств и сантиментов!

У меня были отличные отношения с деканом биолого-географического факультета. Он даже приглашал меня в свою палатку. Но я не пошел. Сначала поступлю, а потом поговорим! Что-то я стал часто говорить о какой-то мифической дружбе между мной и другими людьми. Не думаю, что это хороший знак. Кого я пытаюсь обмануть? Разве этот суровый декан, через которого прошла не одна тысяча людей, может запомнить мальчугана, бегавшего по какому-то там лесу, и которого он видел всего несколько раз в своей жизни? Сколько еще таких мальчиков он видел? Ладно, если он не может ничего обо мне сказать, то я могу сделать это за него: «Я, как декан факультета, в то лето девяносто девятого года сразу же обратил внимание на одного умного, доброго и веселого мальчугана. Кажется, его звали Ваня. На фоне всех остальных он выделялся своей самобытностью, гибкостью ума, самоотверженностью, альтруизмом, честностью и скромностью. Я хотел бы видеть его на нашем факультете. Он станет украшением любого учебного заведения». Очень приятно, спасибо, декан. Но, я так и не использовал свои гипотетические связи, и решил добиться всего своими силами.