Физкультура и литература

Денег на подарок у нас не нашлось. Но Лёша решил эту проблему, украв из магазина пенку для волос. Он пошел на второе преступление ради того, чтобы искупить вину за первое. Совершенная глупость. Но, как ни странно, она сработала. Что стало бы с Лёшей, если бы он попался на воровстве, лучше не думать. Скорей всего вместо того, чтобы стать юристом Промышленной палаты города Иркутска, он стал бы зэком в Якутске. Короче, мы дождались 8 марта и презентовали Кате пенку для волос. Ничего более идиотского нельзя было и придумать. Она приняла подарок, не подозревая, что является соучастником преступления. Она вынудила нас сделать это. Довела до преступления. Мы были в безвыходном положении. Почему я говорю "мы", когда все сделал Лёша? Не знаю. Я отговаривал его, но он не послушал. Моя совесть чиста. Но подарок мы дарили вместе. Я чувствовал удовлетворение, как будто я заработал право на прощение.

Месть

Бобаз заставлял нас отдавать ему честь. Как какому-нибудь сраному генералу. При встрече с ним, не зависимо сколько раз на день это случалось, мы были обязаны вытянуться по стойке «смирно» и поднести ладони к вискам. Он шел мимо, придирчиво оглядывая нас с головы до ног. И если что-то в нашей выправке его не устраивало, он заваливал провинившегося на пол и несколькими ударами указывал на ошибку. Он был безумной тварью. Отмороженным на всю голову. Но настал момент, когда терпение кончилось.

Стояла обычная для уроков труда погода. Легкий туман из опилок просвечивали лучи электрических ламп, воздух был тяжелым и сухим. Сладко пахло смолой, деревом и учительском перегаром. Ученики суетились, бегая из угла в угол, перетаскивая инструменты и яростно стуча по заготовкам. Все были заняты делом. Атмосфера напоминала Уолл-Стрит. И в этой суматохе, в самом центре возился Бобаз. Так как он был очень практичным человеком, то ему нравились уроки труда. Он любил работать своими ручищами. Своими сильными крупными твердыми узловатыми пальцами. Он никогда не отходил от заготовки, а если ему нужен был инструмент, то он просто называл чье-то имя и предмет, и его сразу же приносили. Однажды названного им человека из-за болезни не оказалось на уроке. Когда же бедняга выздоровел и вернулся в школу, Бобаз назначил ему дополнительный курс лечения по авторской методике избиения ногами. После этого случая уже никто не пропускал уроки труда. Только смерть была единственной уважительной причиной.

В этот раз работа увлекла Бобаза с головой. Обычно он работал только руками, а головой обозревал ситуацию вокруг. Контролировал, чтобы ни у кого из нас не получалось лучше, чем у него. Если таковые дураки находились, он подзывал их к себе, протягивал ладонь и яростно сжимал кисть одноклассника до тех пор, пока не слышался треск ломающихся костей.

Пока наш тиран был занят работой, мы решились на необдуманный и неосторожный шаг. Этот поступок не был запланирован, он стал совершенно спонтанным и неожиданным для всех, как будто сама природа так решила. Не помню, кто это начал, но участие принимали почти все. На входе в класс в беспорядочной куче валялись наши сумки. Среди них на самой вершине восседал желто-зеленый рюкзачок Бобаза. Именно он и стал мишенью нашей вендетты. Унося больше ненужный Бобазу напильник, я расстегнул его рюкзак и кинул туда инструмент. Вслед за мной Лёша скинул туда ножовку. За ней последовали: стамеска, рубанок, молоток и прочий инструментарий. После того, как сумка наполнилась, мы закрыли ее и удалились.

Когда до конца урока осталось пять минут, все выстроились за Бобазом в очередь, чтобы сдать работу. Все смотрели на его отвратительно переполненный рюкзак. Когда он получил заслуженную пятерку и вприпрыжку побежал за рюкзаком, мы затаили дыхание. Но ничего не произошло. Он с легкостью схватил свой пятидесятикилограммовый рюкзак, закинул за спину и выбежал из класса. Потрясение, шок и, наконец, безудержный хохот. Мы падали на пол, хватаясь за животы, судорожно ловя ртами воздух. Такого никто не ожидал. Отсмеявшись и откашлявшись, стряхнув с себя стружки, мы отправились на следующий урок, чтобы узреть концовку представления.

Бобаз залетел в класс, сбросил рюкзак и ринулся в коридор, чтобы успеть до начала урока избить какого-нибудь случайного путника. Рюкзак, гремя и звеня рухнул на пол. Но Бобаз, ничего не слыша, выбежал вон. В его ушах, перекрывая все прочие звуки, бешено бурлила кровь. Постепенно класс наполнился зрителями. Те, кто сидел на последних партах, стали надевать монокли и прикладывать к сощуренным глазам миниатюрные театральные бинокли. Прозвенел звонок. За ним второй, класс замер в предвкушении. Третий звонок, и в класс ворвался одичавший на свободе, брызжущий слюной бизон. Он ринулся к своему месту, расшвыривая всех и вся. Воцарилась мертвая тишина. Квинтэссенция кульминации. Carmina Burana13. Memento Mori14. Carpe diem15.