Физрук-7: назад в СССР (СИ)

— Потому что встретила его, Евграфа. А он поступал в театральный…

— Понятно, — сказал я. — А здесь ты ведь не в первый раз, верно?..

— С чего это ты взял?

— Хорошо ориентируешься, да и ключи у тебя есть.

— Молодец! Верно подметил, — сказала Неголая. — В «Загородном» я, можно сказать, выросла. Моя мама работала здесь.

Ну в общем чаще всего самые загадочные вещи объясняются просто. Понятно, что меня на самом деле не слишком волновали медицинские навыки провинциальной актрисы. Куда интереснее узнать, кто ранил лжеписателя? Сначала были два амбала на грузовике. Теперь неизвестный, ударивший преследующего его контрразведчика ножом? А что он там, кстати, делал возле курбатовского автомобиля?.. Заложил мину под днище? Тогда надо срочно звонить в милицию, пусть вызывают саперов.

— Пойдем в номер! — сказал я.

— Торопишься, котик? — промурлыкала актриса, снова перевоплощаясь из решительной, максимально собранной женщины в глупую, развратную кошечку. — Хочешь, я приму душ с тобой?..

— Да хоть с самим чертом! — рявкнул я и бросился к выходу.

Мне удалось только выбраться из подвала, когда на стоянке, за «Икарусом», раздался взрыв и в ночное дождливое небо ударил огненный столб.

Глава 20

Пожарные погасили огонь, сожравший не только то, что осталось от автомобиля, на котором приехал перевербованный агентом ЦРУ майор КГБ, но и ни в чем не повинный автобус, принадлежавший «Интуристу». Вызванные милицейским нарядом саперы осмотрели окрестности, на предмет нахождения других взрывных устройств, в том числе и мою «Волгу». Она, к счастью, не пострадала. Персонал и гости пансионата, которые глазели из окон второго этажа на ликвидацию последствий взрыва, были опрошены, но ничего толком сказать, само собой, не могли.

Я тоже не стал рассказывать о неизвестном, который отирался возле взорвавшейся машины. Ведь я его своими глазами не видел. Пусть уж лжеклассик дает показания. Врачи, наверняка, вызовут милицию, ведь ранение у него ножевое. Меня сейчас больше всего занимало, почему раненный напомнил мне о бункере? Что он хотел этим сказать? В любом случае, не стоило тянуть с выяснением. Понятно, что Третьяковского беспокоил неизвестный противник, который, как оказалось, готов на все. Ночь выдалась беспокойная и я решил добраться до бункера, пока не рассвело. В крайнем случае, посплю в нем, на «жегловском» диване.

Уж не знаю, к разочарованию или к радости актрисы Неголой, но рассчитавшись с нею и ее коллегами за представление, я сел за руль и помчался к Старому Заводу. Путь лежал через город, однако я не стал в него заезжать, а обогнул по Круговой. Когда я свернул к руинам бывшего чугунолитейного предприятия фабриканта Свешникова, от ночной темноты не осталось ни клочка. Серая пелена рассвета растянулась от края до края видимого пространства, навстречу моей «Волге» ползли клубы тумана, словно я не в автомобиле ехал, а заходил на посадку на самолете, пронзая облака. Встречных машин на этом проселке я не опасался, а вот если кто-то поджидает меня на самом Заводе, то из-за тумана сразу и не разглядит.

Никто меня здесь не поджидал и не устраивал засады. Я поставил машину так, чтобы в случае нужды сразу прыгнуть за руль и дать газу. Пересек обширный, но заваленный ржавым хламом двор завода, вошел под гулкие своды литейного цеха. Я впервые был здесь в светлое время суток. Правда, солнце пока не взошло, так что сумеречный свет едва сочился через проломы в крыше, но все же можно было обойтись без фонарика. Через несколько десятков шагов я наткнулся на перила, огораживающие люк. Вынул из кармана ключ, присел на корточки и открыл замок.

Внутри было темно, но я уже знал, где находится выключатель. Спустился на несколько перекладин, нащупал пимпочку, нажал. Яркий свет ударил по глазам. Проморгавшись, я спустился в тоннель, отворил тяжелую дверь кабинета. И сразу увидел на зеленом сукне столешницы белый листок бумаги. Я взял его и прочел верхнюю надпись «Саша…». Уже интересно. Ноги меня не держали и не выпуская листка, я добрался до дивана, повалился на него и принялся читать.

«Если ты читаешь это, значит со мною, что-то случилось. Не важно, убит я или тяжело ранен, ты должен продолжать то, что делаешь и поступать так, как велят тебе совесть и здравый смысл. Твои действия не должны зависеть от степени тяжести случившегося со мною. Я кое-что предпринял, чтобы облегчить твою задачу. См. сейф, папка номер 4…» По-хорошему, надо было встать, открыть сначала несгораемый шкаф, за ним — разблокировать сейф, но все тело мое ломило и я решил немного поваляться. Вряд ли, написанное в упомянутой папке, настолько важно, что требует срочного прочтения.