Флаг миноносца

- Пока тихо, - сказал Косотруб, - все четыре батареи стоят полукольцом с западной стороны. На КП проложили связь. С тыла КП охраняет батарея Сомина.

- Ясно. - Земсков затянул ремень, на котором висел его старый трофейный пистолет. - Все пряжки прощупайте. Проверьте, чтоб ничего не гремело.

- Невозможно! - развел руками Косотруб.

- Почему?

- Я ж хотел проверить, так она мне проверила по шее - до сих пор голова не ворочается.

- В таком случае - все в порядке, - серьезно ответил Земсков. Он посмотрел на часы: - Двадцать один сорок. Пошли!

3. НАДЕЖНАЯ ДУША

Шоссе осталось далеко влево. Земсков торопился. Он хотел быть в Павловском до восхода луны. Но небо на востоке уже серебрилось.

Косотруб шел впереди, за ним Людмила, последним - Земсков. Напрямик было много ближе, чем по шоссе, петляющему между плавнями, но все-таки когда луна поднялась над лесом, они прошли только полдороги.

- Бери правее, - прошептала Людмила, - вон по тропке...

- Залезем в плавни, не выберемся! - предупредил Земсков.

Людмила обернулась к нему. В ее лице не было и тени тревоги:

- Раз взяли меня, верьте. Я знаю дорогу.

"Она не представляет себе опасности, - подумал Земсков, - идет, как на прогулку. И еще радуется чему-то!"

Дорожка действительно уперлась в плавни. Людмила обогнала Валерку и пошла вправо по краю болота. Земсков взглянул на компас: "Уклоняемся в сторону!"

Девушка уверенно шла вперед. Показалась какая-то темная постройка.

- Волчья мельница. Здесь гребля - плотина такая, - пояснила Людмила.

На мельнице было темно. Это старое сооружение давно пустовало. Даже мыши и крысы ушли отсюда, наверно, на Адагум, где совхоз построил мельницу с дизельным мотором. Ручей затянуло илом, колеса прогнили. Но гребля и старая булыжная мостовая по той стороне болота сохранились. Сюда, на старую мельницу, Людмила не раз ходила девочкой. Многие боялись, а она нет. Какие могут быть водяные и ведьмы в эпоху механизации сельского хозяйства? Вот бандиты здесь были, но и те давно повывелись. Девчонки говорили, что по ночам тут слышатся голоса и кто-то ухает под колесом. Людмила не верила. Впрочем, точно сказать не мог никто, так как ночью сюда ходить не отваживались. Людмила много раз собиралась пойти одна, но так и не решилась. Все-таки жутко было бы оказаться одной среди ночи на Волчьей мельнице.

В темноте покосившийся дом с кровлей, сдвинутой набекрень, напоминал не то сидящую у болота бабу в косынке торчком, не то собаку, поднявшую вверх одно ухо над водорослями и кувшинками.

У мельницы начиналась гребля. Разведчики перешли через болото по замшелым скользким камням. Из-под ноги Валерки спрыгнула на широкий водяной лист жирная лягушка. Валерка не удержался, плюнул в нее, но она так и осталась сидеть на прогнувшемся под ее тяжестью листе, провожая людей удивленным взглядом выпученных глаз.

По булыжникам старой мостовой, заросшим бурьяном, шли минут пятнадцать.

Компас говорил Земскову о том, что они, описав дугу, идут теперь прямо на хутор. Шоссе было близко. Один раз оно мелькнуло под луной белой лентой в просеке между густыми кустами. Земсков на всякий случай запомнил этот поворот. У самого хутора наткнулись на немецкий патруль. Трое солдат курили, сидя на поваленном дереве. Их осторожно обошли. Между деревьями белели хаты. Теперь двигались медленно, поминутно прислушиваясь, держась в тени акаций, а когда посадка окончилась, Земсков и за ним остальные переползли по-пластунски через поле гречихи. До места, где была огневая позиция первого дивизиона, оставалось не более полукилометра, но пройти эти пятьсот метров по уличке напрямик не представлялось возможным. Земсков прошептал прямо в ухо Людмиле:

- Теперь веди дворами...

Она мотнула головой, хлестнув волосами по лицу Земскова:

- Сейчас - по канаве...

Они пробрались по канаве, заросшей крапивой и лопухом. Сильно запахло гарью. За поваленным забором показался обгорелый дом. Сквозь стропила светила луна, а под окном блестели осколки стекла.

Видимо, дом был подожжен. Никаких следов разрывов снарядов не было заметно.

- Сволочи! Гавриловну спалили! - Косотруб толкнул Людмилу локтем. Узнаешь?

Это был тот самый дом, где их угощали сливянкой. Во дворе у крыльца мертвый пес все еще скалил зубы на своих убийц. "Ну, здесь было дело!" подумал Косотруб и вошел в дом. Он вышел через несколько секунд: